– А, может быть, это мы выманили зверя из берлоги, капитан? Он начал метаться, импровизировать, следуя нашим действиям, а потому, теперь будет теперь совершать ошибки. Мы же устроим на него охоту! А вас я попрошу узнать кое-что подробнее, – Дубовик чиркнул несколько слов на календарном листе и, вырвав его, подал участковому. – И если я прав, то ответы на мои вопросы будут положительными.
– Да, кстати, я рассказал в магазине о том, что Гаврилов пришел в себя. Загоскина, на счастье, была там, и, по-моему, уже отправилась по деревне с новостью, – от порога доложил Кобяков.
– Я понял, Степан Спиридонович! Жду от вас вестей!
Рано утром Галина Антоновна Шушкова, заведующая фермой, спешила к своей сестре Вере Кокошкиной, чтобы передать с ней кое-что для сына, который жил в городе. Та ещё день назад сказала, что собирается в Энск. Поездки эти носили систематический характер. Вера Антоновна говорила Галине, что ездит на рынок, но та подозревала, что есть и другая причина, по которой сестра раз в месяц наведывалась в город.
Галина Антоновна прошла во двор сестриного дома. Пес Бугай лениво приоткрыл один глаз и, широко зевнув, свернулся в калачик, игнорируя гостью.
– Ишь ты, лентяй, даже не приветствуешь! Не угощу больше косточкой, – Шушкова улыбчиво потрепала пса по холке и вошла в сени. Всё в доме сестры ей было знакомо, потому она в темноте спокойно протянула руку к дверной ручке и распахнула дверь в дом.
Вера Антоновна стояла у стола и ковырялась в огромной шкатулке, которая, насколько помнила Галина, уже давно была заперта на ключ, старательно спрятанный сестрой. Даже Антонина, её дочь, не могла найти его. А когда спросила у матери, что же там, в этой шкатулке, та коротко ответила: «Наше благополучие», чем немало удивила Тоню.
Девушка помнила, что после войны мать там хранила треугольники писем от отца, там же, отдельно от всех бумаг лежала самая скорбная – похоронка, с размытыми материными слезами строчками: «Пал смертью храбрых». Потом туда добавились ордена, переданные семье погибшего сержанта Кокошкина его боевым другом. Позже и пара недорогих колечек заняла свое место вместе с янтарными бусами.
Только в какое-то время, Тоня даже не заметила, когда, шкатулка вдруг оказалась запертой. А потом девушка и услышала странные материны слова, но считала, что та знает, как правильно поступать, и больше с таким вопросом к матери не приставала.
Увидев вошедшую Галину, Вера изменилась в лице, засуетилась и, схватив небольшую синюю коробочку, лежащую на столе, быстро засунула её в шкатулку.