— Я знаю, как этот немец выглядит, — тщательно выговаривая непривычные русские слова прошептал Юлай, отметив, что у его нового друга глаза загорелись. — Я смогу его узнать, если увижу.
— Тогда надо ухо востро держать, а ежели увидим этого немчуру, то проследим, и ежели узнаем, что худое он точно задумал, то сумеем предупредить Петра Федоровича... — Юлай не успел ответить, потому что дверь в карету открылась и внутрь легко запрыгнул Турок.
— О чем шепчитесь? Явно что-то замышляете, по глазам вижу, — он усмехнулся, глядя как покраснели пацаны, которые точно какое-то баловство замышляли. Карета тронулась, а он, прищурившись, смотрел на них. Он уже давно понял, что любое знание может пригодиться в любой момент, поэтому решил со скуки чему-нибудь полезному научить мальчишек, за которыми Петр попросил его присмотреть. — А давайте я вас в карты научу играть? Ну и парочку невинных фокусов покажу, не без этого. — У мальчишек загорелись глаза, даже у башкира, который изо всех сил пытался показать, какой он уже взрослый, но мальчишка есть мальчишка, и, когда Турок достал колоду, жадно и с явным восхищением уставился на карты, замелькавшие в опытных руках профессионального шулера.
***
Мы с Машкой не разговариваем. Наша ссора, похоже, вышла из-под контроля, потому что уже весь поезд был в курсе, что сплю я в гордом одиночестве. Дошло до того, что парочка особо разбитных дам весьма искусно пытались меня соблазнить, когда в каком-то городке, я уж и не помню, где именно, мы играли в карты. Оказывается, когда сидишь за игральным столом открываются такие виды... Уф, я от одного воспоминания вспотел. Проведя пальцем по шее и расстегнув одну пуговицу на камзоле, я снял шляпу и стряхнул с нее капли. Дождь зараза такая был мелкий, но весьма надоедливый. Пора, похоже, перебираться в карету. И в какой попало карете я точно не поеду.
Лопухин прокричал недолгий привал, из серии девочки направо, мальчики налево, и я решительно соскочил с лошади, кивком головы подозвав одного из гвардейцев, передавая ему поводья. Справив то, для чего и был организован привал, я решительно направился в сторону кареты, куда уже усаживалась Гертруда.
— Вон, — коротко приказал я умудрившейся поклониться прямо в карете горничной, и, когда ту как ветром сдуло, заскочил внутрь. Сопровождающий меня гвардеец тут же захлопнул за мной дверцу. Я посмотрел на нахмурившуюся Машку. — Ну, так и будем молчать или все-таки попытаемся объясниться?
— Что я должна объяснять, если итак все понятно? — равнодушно проговорила она. Карету качнуло и она покатилась по дороге, а я поморщился. Ненавижу эти трясучие гробы на колесах. Где мой комфортный японский внедорожник с кондиционером, магнитолой и ортопедическим креслом с подогревом и массажем?