— Мечтаю, еще как мечтаю, Алексей Иванович, — Неплюев скупо улыбнулся. — И сделаю, вот помяни мое слово.
— Верю, ты всегда добиваешься той цели, что ставишь перед собой, а не этим ли должен быть славен любой мужчина, — и Тевкелев отсалютовал ему бокалом и пригубил вина. — Эх, неправильно я живу, а что поделать? Я ведь прежде всего офицер, а потом уже... всё остальное. — Он поставил бокал на стол. — А ты, Иван Иванович, я погляжу, сына меньшого с собой взял?
— Да, Николай со мной решил путешествовать. Адриан-то сейчас с Ласси последние штрихи договора со Швецией наносит на договора. А вот Коленька еще не дорос до службы. Что поделать, пришлось с собой взять. Да, я все спросить хотел, а что ты здесь делаешь, Алексей Иванович? — Неплюев посмотрел на своего собеседника слегка прищурившись. — Не помню, чтобы ты с башкирами был в хороших отношениях. Они, я слышал, даже песню тебе посвятили, не так чтобы восхваляющую.
— Я там, где мне приказано быть, — пожал плечами Тевкелев. — Раз государыне было нужно, чтобы я здесь в Уфе наследника престола с женой и сопровождением встречал, то я буду готовить Уфимский Кремль к приему дорогих гостей.
— Вот как, значит, Петр Федорович решил Уфу посетить? Как интересно. А ведь он, насколько мне известно, навел уже шороха в нескольких городах. Не боишься?
— А мне-то чего бояться? Это пускай городской глава, да купцы бояться начинают. А я к Уфе никакого отношения не имею, так-то, — Тевкелев усмехнулся и снова поднял со стола бокал, но только посмотрел на вино, и снова поставил бокал на место.
— И когда ожидается высочайший визит? — Неплюев перед тем как поставить бокал, сделал из него глоток.
— Скоро, но точные сроки не известны. Все от погоды будет зависеть. Ежели дожди не зарядят, то день-два не больше, и поезд великокняжеской четы будет уже на подъезде.
— Эх, хотел уже завтра двинуться в путь, но, задержусь, — решительно произнес Неплюев. — Очень уж охота с Петром Федоровичем побеседовать. Поговаривают, что он крайне интересный молодой человек, вот и хочется убедиться.
— Тоже верно. Лучше уж один раз самому побеседовать, да мнение составить, чем домыслы чужие выслушивать, — кивнул Тевкелев. С улицы послышался какой-то шум, и полковник поморщился. — Вот поэтому я и не люблю башкир, да и казахов, что уж тут говорить. — Крикливые, взрывные, ненадежные. Слово не держат, даже, если своим его дают. Как с такими можно какие-то союзы заключать?
— Это уже не нам с тобой решать, об этом пускай у государыни голова болит. А мы будем делать то, что нам приказано делать, сам же сказал, и правильно сказал, ни прибавить, ни отнять. — Шум за окном повторился. — Да что там у тебя происходит?