Писсуаров здесь не было, только несколько кабинок с унитазами, обычными, не такими, как дома у Маму, и я стал думать, какое же Правило Этикета я упустил. Что, если в Иране мужчинам нельзя писать стоя?
Спросить о таком у Сухраба было невозможно.
Как спросить у парня, нормально ли писать стоя?
– Здесь много кто играет в футбол.
Сухраб начал вынимать вещи из своего рюкзака. Он бросил мне зеленую футболку и пару шортов, настолько белоснежных, что в люминесцентном освещении раздевалки они буквально ослепляли меня своим потусторонним сиянием.
– Дариуш, какой у тебя размер ноги?
– Двенадцатый, – ответил я.
Сухраб прикусил щеку изнутри.
– Так, – сказал он и сделал шаг мне навстречу. – Снимай кеды.
Я стащил «вансы», наступив им на пятки, а Сухраб снял сандалии. Он обвил меня рукой в районе талии и приложил свою обувь к моей.
Мои ступни были чуть-чуть длиннее, но намного шире.
Ступни хоббита.
Хорошо хоть шерсть на них не растет.
Когда Сухраб обнял меня, у меня в животе что-то шевельнулось. Щеки залил румянец.
Никто никогда не стоял ко мне так близко, как Сухраб.
Я не привык к тому, что парни так делают.
– У меня сорок четвертый размер, – сказал Сухраб. – Думаю, они тебе подойдут. Правда, будут тесноваты.
– Ой. – Я даже не осознавал, что в Иране другая система размеров обуви. – Все в порядке. Спасибо.
Сухраб покопался у себя в сумке и протянул мне пару выцветших черных «адидасов».
Он избегал моего взгляда, протягивая бутсы, а потом, снова порывшись в сумке, вытащил еще одну пару, уже для себя. Его бутсы были белыми (ну, по крайней мере когда-то) и находились под угрозой неминуемого крушения с непоправимыми последствиями.
– Ой. Может, лучше эти наденешь? – Я попытался отдать ему черные «адидасы». – Я могу в моих «вансах» поиграть.
– Не-а. Играй в моих. Они новее.
Они были так заношены, что, по-моему, вообще никогда новыми не были, но форму сохранили куда лучше, чем белые бутсы у Сухраба в руках.
– Они твои, – сказал я. – Тебе нужно играть в них.
– Но я тебя пригласил, ты мой гость.
Еще один таароф: Сухраб отдает мне лучшую пару бутс. А то, что я гость, – это один из самых сильных аргументов в искусстве таарофа.
Я чувствовал себя ужасно из-за того, что мне придется надеть лучшую пару бутс, но выхода не видел.
– Спасибо.
Я взял новую экипировку и пошел в кабинку. Неуклюжее мероприятие: я постоянно ударялся локтями о стены, а коленями об унитаз. Мои боксеры не были предназначены для того, чтобы сохранять структурную целостность во время бега, и я пожалел, что не подумал взять с собой компрессионные шорты или что-то такое.