– Рада, что ты вернулся, хотя ушел совсем недавно (надобно сказать, что с тех пор миновала едва ли половина часа). Тем не менее я успела многое передумать и о том поведаю тебе.
Вальтер же молвил:
– Дева, нас разделяет речка, хотя и неширокая. Не перейти ли мне и не стать ли перед тобой; дабы после могли бы мы усесться на зеленой траве?
– Нет, – отвечала она, – пока еще нет; помедли, а я тем временем расскажу тебе обо всем. Теперь должна я открыть перед тобой свои мысли в должном порядке.
Она то краснела, то бледнела и все теребила складки юбки беспокойными пальцами. А потом сказала:
– Первое между нами вот что: хотя ты впервые увидел меня меньше, чем час назад, но устремился ко мне всем сердцем, дабы я сделалась для тебя подругой и милой. Если же это не так, тогда все речи мои закончены, а с ними и все надежды.
– О, да! – воскликнул Вальтер. – Только не знаю, как ты догадалась об этом, потому что лишь сейчас скажу я, что ты воистину любовь моя и милая подруга.
– Тише, – сказала она, – тише! Ибо и у леса есть уши, а слова твои громки; подожди, и я открою тебе, как узнала это. Но переживет ли эта твоя любовь то мгновение, когда ты впервые обнимешь мое тело своими руками, я не ведаю, да и ты тоже. Но велика моя надежда на то, что случится иначе; ибо и я – хотя едва час прошел с тех пор, как взгляд мой лег на тебя, – увидала в тебе любимого и дорогого и сердечного друга. Вот потому я и догадалась, что ты тоже любишь меня. А теперь веселье и радость переполняют собой мое сердце. Но пора поведать и о страхе и зле, ожидающих нас.
Тут Вальтер простер к Деве руки и воскликнул:
– Да, да! Какое бы зло ни подкарауливало нас, теперь, когда оба мы знаем о том, что я и ты любим друг друга, не перейдешь ли ты ко мне, чтобы я мог обнять тебя своими руками и поцеловать, если не в добрые губы и милое личико, то хотя бы в дорогую мне руку… чтобы я мог как-то прикоснуться к твоему телу.
Ровным взглядом поглядев на него, она негромко сказала:
– Нет, этого не должно случиться прямо сейчас, и в том, почему этого не может быть, и таится часть окутывающего нас зла. Но слушай меня, друг; еще раз говорю я тебе, что голос твой слишком громок для наполненной злобой глуши. Вот я поведала тебе о том, что знаем мы оба, а теперь должна рассказать об известном лишь мне, но не тебе. Было бы лучше, если бы ты дал слово не прикасаться ко мне, не трогать даже руки; после нам следует отойти подальше от сей груды камней и сесть на краю поля, под укрытием – на случай, если за нами следят.
И вновь на этих словах она весьма побледнела, но Вальтер ответил: