– Раз речь шла об этом человеке, скажу: нечего было тебе опасаться в нем, кроме коварства… Но теперь не будет он больше любить или ненавидеть, ибо умер вчера в полночь.
– Да, и как? – вопросил Вальтер.
– Нет, – проговорила она. – Позволь мне рассказать целиком всю мою повесть, чтобы ты не слишком винил меня. Ну, а теперь умоемся и устроимся поудобнее, а там за отдыхом и услышишь мое слово.
К этому времени они вышли как раз на берег ручья, заводями и чистыми протоками извивавшегося между скал и песчаных берегов.
Тут молвила Дева:
– Там за высокой серой скалой будет моя купальня, мой друг; ты же останься здесь. О! А вот и солнце взошло!
Так отправилась она к вышереченной скале, и Вальтер искупался и смыл с себя след, оставленный ночью. Когда же оделся он, возвратилась и Дева, свежая и милая, омытая водою, и в подоле она несла вишни, нарванные с дичка, ветки которого нависали над водою. Сев рядышком на зеленой траве у края песка, они съели дарованный пустынею завтрак. Вальтер же с истинным довольством разглядывал Деву, ее красоту и очарование. И все же оба держались друг с другом застенчиво… посему он только целовал пальцы ее – снова и снова, – а она, более не отстраняясь, все не могла набраться смелости, чтобы броситься в его объятия.
Глава XXII. О Гноме и о прощении
Но вот начала она:
– Друг мой, теперь открою тебе, что сделала ради нас с тобою, и если ты осудишь меня, то накажи, но только помни, что решилась на это я ради нас и ради надежды на будущее счастье. Итак, должна я сказать…
Но тут дар речи отказал Деве; вскочив, она ткнула пальцем в сторону излучины, смертельно побледнев, сотрясаясь всем телом настолько, что едва могла устоять на ногах, и не имела сил молвить и слова, хотя с губ ее сходил нечленораздельный звук.
Подпрыгнув, Вальтер обнял ее и поглядев в ту сторону, куда показывала она, сперва ничего не заметил, кроме желто-бурого камня, катившегося вниз по склону. И не сразу понял, что видит Злобную Тварь, встретившую его у входа в сей край; но вот карла распрямился, и Вальтер заметил, что облачен он в кафтан из желтого аксамита.
Тогда, нагнувшись, молодой человек взял в руки лук и, став перед Девой, наложил стрелку на тетиву. Однако уродец успел приготовиться, пока Вальтер наклонялся к земле; и вот пропела его тетива, и полетела стрела, оцарапавшая руку Девы повыше локтя, так что брызнула кровь, а Гном испустил хриплый и жуткий крик. Тут и Вальтер разжал пальцы, и точен был прицел, ибо стрела попала уродцу прямо в грудь, но отлетела словно бы от камня. Тварь вновь испустила кошмарный вой и выстрелила еще раз, и Вальтеру показалось, что карла поразил Деву, так и осевшую наземь позади него. Тогда охватил молодого человека боевой гнев; отбросив лук, он взялся за меч и направился к Гному. Но тот снова взревел и на сей раз слышались в реве слова: