* * *
У одного из костров, на грязноватой охапке соломы, развалясь, лежали трактористы, прицепщики. Кто из них бригадир — не понять. Все они как-то на одно лицо, в зубах каждого по соломинке, прокопчены от сапог до ушанок, ватники засалены; и пахло от них, как от тракторов, соляркой и маслом. Без робости, но слегка растерянным Федя подошел к костру, поздоровался.
— Привет-приветик, писаный красавчик! — с усмешкой ответил за всех Серега Жидков, разглядывая Федю.
— К вам я.
— Видим, видим, — опять говорил Жидков, — от начальства небось, для приглядки за нашим братом?
— Пахать пришел.
— Валяй, валяй, красавчик, попаши... Эй, Чабанов, Леха, — кликнул Серега тракториста, возившегося у своего плуга, — нам подмога пришла. Прицепщик, с иголочки прямо.
Подошел Чабанов. Показав испачканные руки, не стал подавать их, а тронул шапку — так поздоровался. Годами он выглядел старше других, плотнее был телом, строже лицом. Он-то и показался Феде бригадиром.
— Я и прицепщиком, понятно, могу, только... — и Федя замялся, засовестился перед ребятами, обступившими его неполным кругом.
— Можешь, можешь! Документа не потребуем, — крутил свое Жидков. — Ты, Леха, иди ладь свое дело. А тебеш как зовут-то?
— Федя. Федор Кузякин.
— Федя-Федор — запомним. Кузякин — не обязательно, тут — не отдел кадров. Так вот, красавчик Федя-Федор, мы перво-наперво должны принять от тебя экзамен по абсолютно безопасному техминимуму...
Не понял Федя, почему ребята вдруг засмеялись и разошлись к кострам дожигать солому.
— А разве ты бригадир? — вовсе смутился Федя.
— Я такие этапы обхожу, красавчик, — закривлялся Серега, — моя карьера на плуге да на бороне раскатывает... Так вот: пока мы тут с соломой разделываемся, ты смотай-ка во-он туда. Видишь ригу у деревни? За ней картофельные бурты. Раскопай и с полпуда картох приволоки. А пойдешь мимо птичника, парочку рябых прихвати осторожненько. Понял? — Серега слегка тряхнул Федю за плечо. — Мотай, мотай, пока костры не загасли.
Печеная картошка — штука заманчивая. Да и во рту ни крохи с утра... Зашагал Федя к деревне. Непонятно стихло в поле. Куда-то укатился ветер. Костры подняли свои космы кверху, задымили пуще прежнего. Тракторы продолжали стоять, а под ними изнывала омертвелая с перележки, не паханная с осени зябь...
* * *
Федя возвратился нежданно быстро. Парни-трактористы не то что обрадовались, а скорее удивились поворотливости и смелости Феди. Подойдя, тот сбросил с плеча котомку с картошкой, поставил корзину-плетенку. В ней ошалело билась пара облинялых кур.