Что ж, высот на благодатной, благодаря мне, почве добился он сам. И стержень взрастил, молодец. Слегка горжусь. Такое тоже бывает.
Но кто снял печать?! Она выжжена на его крови! Она должна была переливаться бордовым, а не стать пеплом! У кого хватит сил сделать то, что я думала, сделать невозможно в принципе?
— Дай сигарету, — вырвала из лапок Пради уже прикуренную сигарету.
— Обалдела? — Возмущённо взвыл он, — ты хоть понимаешь, как трудно мне её поджечь этой громадиной? — Помахал он тяжёлой бензиновой зажигалкой, зажатой в двух лапах, — это у тебя грабли большие, а у меня маленькие лапки!
— Фу, — поморщилась, — она слюнявая, — швырнула сигарету в раковину, пропустив мимо ушей новую волну воя фамильяра.
Оцепенение спало, я вскочила со стула и начала наворачивать круги по кухне. Мысли роились в бешенном темпе, но ни одна из них не давала и намёка на выход из сложившейся ситуации.
— Пради-и-и, — завыла я, плюхнувшись на диван в гостиной со сводчатым потолком, — что же делать?
Фенёк подковылял по мне, с грохотом таща маленькую банку пива.
— Если помрёт, сильно плохо будет? — Фамильяр вновь принялся поджигать новую табачную гадость.
— Я лишусь всего, — перевернулась на спину, бездумно уставившись в потолок, — мы лишимся всего: этого чудесного дома, денег, которые льются к нам лишь благодаря мои корректирующим заклинаниям. Чёрт! Я лишусь силы! Меня заберёт Ковен, отберёт всё, что я имею!
— Твой гримуар?
— Верховный на это намекал.
— Восстановить печать?
— Невозможно, — вздохнула я, загнанная в угол.
В Ковене без силы я проживу всего ничего. А судя по тому, что я видела в крови Вадима — ему тоже недолго осталось. Над ним зависла огромная опасность, что-то вроде судьбой предначертано. Надо было всё же следить за ним время от времени, а не пускать всё на самотёк.
Я скользила взглядом по своей квартирке: по стенам из красного кирпича, по светлой мебели, по высокому мансардному потолку с неотёсанными балками. Я любила свой дом, он был напитан силой. Под полом покоилась земля с могил моих предков. Это не так жутко, как может показаться, просто даже после смерти душа оставляет отпечаток в теле, в котором была. След души впитывается в землю, где человек находит последний покой, а всем нам известно, что нет ничего более сильного, чем душа смертного.
Именно здесь я восстанавливалась быстрее, была наиболее сильна. Именно здесь часть меня и моей семьи. А теперь я могу всего этого лишиться. Не будет больше путешествий по миру, встреч с интересными людьми, не будет музыки и искусства, не будет свободных ночей, пьянящих танцев, красивых нарядов, изящных туфель. В Ковене все работают лишь на благо Ковена, не для себя.