Юлия Сергеевна принялась машинально расправлять полы халата, затем как-то очень уж отстранённо произнесла:
– Туда этому подонку и дорога…
– Кому именно?
Барышня подняла на меня взгляд васильковых глаз, потом взяла кружку с замороженной водой и вновь приложила ту к лицу.
– Эрнесту! – произнесла она, будто выплюнула. – Но и этого пусть с собой в ад забирает! Что происходит, Петя? Зачем порученцу обер-полицмейстера убивать магистра психологии? Зачем сваливать всё на меня?
– Думаешь, Рейс мало нагрешил? – хмыкнул я. – А ты просто на роль козла отпущения лучше всего сгодилась. Ничего личного. Наверное.
Юлия Сергеевна надолго замолчала, потом уже совершенно спокойно спросила:
– И что ты собираешься делать?
С улицы так и не доносилось ни криков, ни отголосков сирен, я встал с кровати и выглянул в окно. Там – тишина и спокойствие. Кумушки и те давно разошлись.
– Не хочется оказаться замешанным в убийстве полицейского чина, – осторожно произнёс я некоторое время спустя, подув на обожжённую руку. – Оправдать – оправдают, но житья потом точно не будет.
– И вся подноготная выплывет, вся эта грязь… «Новинское время» как пить дать тиснет статейку с каким-нибудь гадким заголовком! Меня родные поедом съедят! Домой отзовут, а я не хочу. Понимаешь? Не хочу!
– Не о том беспокоишься, – подлил я масла в огонь. – Могут ведь решить, будто этот типчик захотел выслужиться и в нарушение всех регламентов явился сюда произвести арест убийцы, а я его того… на тот свет спровадил. Алиби у тебя на сегодняшнее утро есть?
Юлию Сергеевну затрясло, и она обхватила себя руками, нехотя признала:
– Да какое ещё алиби с моей простудой? Весь день в кровати провалялась. Одна.
Вот это «одна» прозвучало с некоторым даже укором, но развивать тему барышня не стала, нервно вскочила с кровати и окинула взглядом учинённый разгром. Вновь посмотрела на изуродованный труп, и девичье лицо едва ли не позеленело. Юля подскочила к окну и высунулась наружу, принялась жадно вдыхать уличный воздух.
– Сможешь избавиться от тела, если решим не звать полицию? – спросила она, отдышавшись.
Вопрос неожиданностью не стал, и всё же я помедлил с ответом, для виду поколебался и лишь после этого уже без всякого лицедейства испустил тяжёлый вздох.
– Попробовать можно.
– Попробовать?! – Юлия Сергеевна резко развернулась от окна и спросила: – А если нас поймают?
– Если всё хорошо продумаем – не поймают.
– Всякое может случиться! Если мы попадёмся – что тогда?
Я с показной беспечностью пожал плечами.
– Ну, в версию о самообороне тогда точно не поверят. Но и так совсем не факт, что наши объяснения правдоподобными сочтут.