Но на этот раз вместо того, чтобы пройти мимо нее, я остановилась, чтобы ее оглядеть: старомодное платье, плавные волны прически «помпадур» и кольцо темных синяков вокруг шеи.
– А как это было у тебя? – спросила я. – Ты тоже оказалась беспечной?
* * *
Наступил четверг, Дэйзи перехватила меня по пути в школу. С тех пор как мы побывали в «Фулбрайте» несколько дней назад, мы с ней не общались, но она явилась, словно так мы и договаривались, за несколько минут до того, как я вступила на территорию Блейкфилда. Пока я садилась в машину, Дэйзи улыбнулась растерянным школьникам за моей спиной и благосклонно, как королева, помахала им рукой.
– Выглядишь лучше, – заметила я, и она рассмеялась.
– О, милая, со мной все просто ужасно! Я не сомкнула глаз с тех пор, как мы виделись в прошлый раз, и ты только посмотри…
Она сняла руку с рычага переключения передач и показала мне: все кончики пальцев, кроме большого, были аккуратно забинтованы.
– Вчера вечером я была прямо сама не своя, и мне захотелось чаю. Сначала все шло нормально, но, прежде чем я успела опомниться, вдруг оказалось, что я визжу во весь голос, по полу растекается кипяток, а мамина керамическая шкатулка, где она держит заварку, вдребезги разбита. Как же это было жутко, Джордан…
Я сидела молча, откинувшись на спинку сиденья и затягиваясь ее сигаретой. Я представила, что у нее под повязками: обожженные подушечки пальцев. Она не просто задела рукой медный чайник – она умышленно причинила себе боль.
Она качала головой, рассказывая, как утром отец отругал ее и дал денег, чтобы она купила новую керамическую шкатулку для заварки, пока мать не вернулась домой. Я предоставила ей воображать ту мою реакцию, какая ей по душе, и, пока мы ехали, разглядывала тусклое мартовское утро с солнцем, еле-еле поднимающимся в небо, с людьми, которые спешили на учебу или на работу и не имели никакого отношения к нам с Дэйзи. С таким же успехом мы могли быть ангелочками пролетом через Луисвилл с какой-нибудь божественной миссией, невидимые в нашем белом родстере.
Мы затормозили у «Фулбрайта», в то время суток переполненного. У нас на виду две женщины в сестринских формах вошли, еще пошатываясь после тяжелого дежурства в соседней больнице Благодатной Марии. Поверх таблички с мертвыми светлячками было видно, что все столики заняты, и…
– Нет-нет, ни в коем случае.
Дэйзи съежилась на своем сиденье, качая головой и вцепившись в руль так крепко, что я уж думала, костяшки ее пальцев прорвут тонкую кожу.
– Джордан! Джордан, нет, я не могу… Прошу, пожалуйста, я не могу, лучше я уеду домой. Не могу,