Как вскоре выяснилось, девичьи ужимки остались при ней, невзирая на весь псевдолиберальный антураж. Она поспешила объяснить мне, что Сигрид, ее прислуга, известна всем своей религиозностью. Кроме того, Эмануэла уже договорилась с хозяйкой домика – которая, к слову сказать, и одолжила ей двуколку встретить меня на станции, – что я поселюсь в шатре у реки… Между прочим, этот шатер в березовой роще в прежние годы снимал на лето один известный художник… Да, а еще сегодня вечером к чаю и завтра к обеду она ждет гостей. (Какая предусмотрительность, подумал я, пока она перечисляла всех поименно.) Но что мне за дело? Я запретил себе злиться. Так или иначе, я не планировал здесь задерживаться. И все же я мысленно обозвал ее дурой. Может быть, сразу сказать ей «до свидания» и уехать на ближайшем поезде?
Однако я передумал. Стоило забираться в такую даль, чтобы пороть горячку! К тому же место и правда было изумительное. В то время я работал над серией биографических очерков и один черновик прихватил с собой. Рядом с шатром протекала очень живописная быстрая речка, и как раз со стороны речки был натянут парусиновый тент. На подстриженной зеленой лужайке под тентом мне был приготовлен стол с рабочим креслом. Внутри имелись полки с книгами, и я заметил среди них весьма любопытные. Позади широкого луга, окружавшего домик Эмануэлы, высился лесистый холм, от которого вечерами веяло свежестью и прохладой. Группы раскидистых, издалека почти черных сосен перемежались гигантскими валунами и пятнами нежно-зеленого цвета. Решено: остаюсь! Какая мне разница, что там она думает и как поступает? Да пусть делает что хочет! Если меня будут кормить, как обещали, пробуду хотя бы до понедельника или вторника. В городе сейчас жара. А Эмануэлу вместе с ее друзьями можно попросту игнорировать. Она совсем запуталась в своих метаниях и неудовлетворенности: ждет, что я силой возьму ее на манер пещерного человека и разом избавлю от затянувшегося и, возможно (кто ее знает!), мучительного самоограничения – убью дракона, который не пускает Спящую красавицу в мир ее запретных грез. Ну уж нет, никаких драконов я убивать не стану. По мне, так пусть себе спит дальше, ныне и во веки веков.
Соответственно, я объявил, что предпочел бы не знакомиться с ее гостями и поужинать в одиночестве внизу, под навесом. Мое пожелание распространяется и на завтрак, а там будет видно. Это место располагает к работе, можно даже сказать – вдохновляет. И я удалился обследовать содержимое самодельного книжного стеллажа: вбитые в землю березовые колья и между ними несколько полок. Потом в одном углу я обнаружил удочку. Но если я думал отделаться от Эмануэлы, то мой расчет не оправдался. Гости, объяснила она, появятся не раньше пяти или половины шестого, а сейчас только три. Мы могли бы прогуляться вдоль речки и посмотреть на изрезанные стены ущелья, по дну которого она бежит бог весть с каких времен. Ну ладно. Только прежде ей нужно сходить в дом (до него было всего двести ярдов) и оставить распоряжения для Сигрид. Ну ладно. Распоряжения распоряжениями, однако она успела переодеться. Вместо дачного наряда, в котором она встретила меня с поезда, на ней теперь был костюм, более подходящий для прогулки по дикой природе: плотная твидовая юбка, яркий джемпер и кепи.