Джереми выглядит как загнанный в угол зверь. Я ловлю его обреченный взгляд, в котором читается отчаянное желание быть спасенным из этой западни. И даже несмотря на всю серьезность данной ситуации, его вид все равно выглядит комично и вызывает улыбку.
Я знаю, что согласно условиям его освобождения под залог он не имеет права встречаться или как-то общаться ни с кем из учеников школы Фреи. И даже в данном случае, когда, понятное дело, технически это не он был инициатором подобного контакта, но если кто-нибудь со стороны обвинения увидит Джереми в такой ситуации, то они определенно сделают все возможное, чтобы его освобождение под залог стало по меньшей мере проблематичным.
К счастью, в этот момент я нахожу пустую комнату для переговоров и жестом приглашаю Джереми войти. Но когда он, как в ступоре, даже не двигается с места, я пробираюсь сквозь толпу и, схватив его за руку, втаскиваю в помещение, после чего захлопываю дверь и припираю ее стулом, чтобы никто не мог войти. Он стоит у стола с посеревшим от страха лицом. Я поворачиваюсь к нему и мягко кладу руку ему на плечо. Он тяжело вдыхает несколько раз, затем придвигается ближе ко мне и кладет голову мне на плечо. Я застываю на мгновение в нерешительности, а потом приобнимаю его одной рукой и дружески похлопываю по спине. Его дыхание успокаивается. Затем он отстраняется.
– Простите, – говорит он. – Простите, пожалуйста. Меня сильно напугала эта ситуация.
– Все в порядке, – говорю я. – Я понимаю. Это был полный ужас.
Я улыбаюсь и похлопываю его по руке. Я уже достала из сумки телефон, собираясь написать Барбаре, чтобы объяснить ей, где мы находимся, но в эту минуту она звонит мне сама. Я быстро ей сообщаю о случившемся и где нас искать.
Через какое-то время кто-то пытается открыть снаружи дверь, и стул, ее подпирающий, с грохотом падает на пол. Входит Барбара. Я торопливо иду ее встречать и расчищать ей дорогу. Она многозначительно закатывает глаза, встречаясь со мной взглядом, но вслух не произносит ни слова о толпе девушек в коридоре. Мы садимся за стол переговоров, Барбара откашливается и начинает говорить.
Она рассказывает Джереми, чего он может ожидать в первый день судебного заседания, где он будет сидеть, как мало они будут влиять на выбор присяжных. Учитывая, что отец Джереми – судья, скорее всего, он все это уже знает. Однако, похоже, что, когда Барбара говорит с ним, он постепенно успокаивается и к его побелевшему от волнения и страха лицу медленно возвращаются краски жизни.
– Кто-то из ваших родителей будет присутствовать на судебном заседании? – спрашивает Барбара.