– Перед отъездом я всего несколько лет проработала в Королевском суде, – объясняю я. – И не слишком часто облачалась в свое адвокатское одеяние.
– Не волнуйся, теперь-то мы сделаем все возможное, чтобы как следует потрепать все это, – смеется Барбара. – Ты проделала отличную работу по этому делу. Я позабочусь, чтобы твоя адвокатская практика наладилась.
Одетые в подобающий адвокатам Королевского суда наряд, мы выходим из раздевалки и шествуем по коридору, черные мантии развеваются у нас за спинами. Джереми ждет нас в вестибюле здания с затравленным выражением лица. Он тоже одет соответствующим для судебного заседания образом – в темный пиджак и белую рубашку. Кажется, что в этой слишком торжественной одежде он чувствует себя не так уютно, как в твидовом пиджаке. Глядя на него, складывается такое впечатление, будто он позаимствовал этот костюм у своего отца.
– По-моему, вон тот парень – журналист, – говорит он, указывая на мужчину в плохо сидящем костюме. – Я его узнаю – всю прошлую неделю он околачивался возле моей квартиры.
Барбара оглядывается и пожимает плечами.
– Да, скорее всего, – говорит она. – Этот процесс наверняка привлечет внимание каких-нибудь СМИ. Мы уже обсуждали это.
Джереми явно хочет сказать что-то еще по данному поводу, но его губы нервно сжимаются.
– Зора должна быть здесь с минуты на минуту, – говорит Барбара. – Тогда мы найдем какое-нибудь свободное помещение и проконсультируем тебя обо всем, что будет происходить сегодня на судебном заседании. А сейчас я собираюсь выпить чашечку кофе. Никто больше ничего не хочет?
Мы с Джереми качаем головами, и, когда Барбара уходит в буфет, мы вместе идем в заднюю часть вестибюля. Он все время оглядывается через плечо, явно нервничая.
– Сейчас нам надо найти свободную комнату для переговоров, – говорю я. – А потом я напишу Барбаре, где нас найти.
Мы идем по длинному коридору, обшитому деревянными панелями, и заглядываем во все двери подряд. Мы обошли уже полэтажа, когда внезапно раздается громкий визг:
– Сэр, сэр! Смотрите, он здесь!
Это группа девочек-подростков, все до единой очень сильно накрашены, и брови у большинства из них подведены неумелой детской рукой. Я смотрю на их молодые лица с ярким макияжем и внезапно понимаю, насколько, должно быть, бледной и бесцветной выгляжу я, особенно на их фоне.
Девушки толпятся вокруг Джереми, касаясь его и непрестанно щебеча:
– Сэр, мы пришли поддержать вас, сэр. Мы не хотим, чтобы вы попали в тюрьму, сэр. Мы здесь, чтобы рассказать всем, какой вы замечательный учитель, сэр, и как мы рады учиться у вас, сэр.