– Или выпиваешь? – дополнил свой вопрос дед, хитро прищурившись.
– Нет, – покачал головой Берен, – не пью.
– Э-э-э! – старик разочарованно махнул рукой и пошаркал своей дорогой, тоненько скрипя разноколёсой тележкой.
– Но выпить могу! – крикнул ему в спину Берен, сообразив, что дед ищет себе собутыльника.
Сутулая стариковская тень остановилась.
– Ну пошли тогда, – кивнул он Берену. – Звать-то тебя как?
– Берен.
Дедок подумал, пожевал губами, видимо, пытаясь запомнить.
– Это фамилия? – наконец спросил он.
– Имя.
– Меня Аресьич звать. Это отчество. А собаку твою как? – он ткнул пальцем в следующего по пятам за Береном Макса.
– Это лис. Зовут Макс.
Дед понимающе кивнул:
– У меня такая же рыжая была. Жулькой звали. До войны ещё. Лаечка. Вот точно такая, как твоя. Мы с ней, бывало, на охоту ходили. До войны ещё. Птицу стреляли. Уток в основном… Твоя собака умеет на птицу ходить?
Берен спрятал в усы упрямо ползущую на лицо улыбку.
– Только на кур.
– Куры нынче тоже дикие стали, – понимающе кивнул дед. – Вон у Евсиньи квочки намедни чуть меня не заклевали! Я, значит, сунулся к ней на огород, надо было мне у ней кой-чего спросить, а эти шельмы как выбегут из-за сарайки…
Берен вздохнул: спать, видимо, придётся сидя за столом и под дедовы байки. Ну и ладно, главное – не на улице. Уже стемнело, а найти ночлег здесь оказалось сложнее, чем он думал. Посёлок, конечно, был обнесён стеной от лесных тварей, но абсолютно ото всех она защитить всё равно не могла.
Старик привёл Берена в небольшой домик без огорода, велел разуться на терраске. Из-за цветастой шторки, отгораживающей кухню, появилась дородная бабка в байковом халате.
– Кого опять привёл, дед? – поинтересовалась хозяйка, закидывая на плечо кухонное полотенце.
Вид у неё был сердитый, голос – ворчливый, но глаза не злые, а, скорее, любопытные. Она носила стоптанные домашние тапки поверх белых носочков и лихо замотанный в сложный тюрбан платок, из-под которого выглядывала седая чёлка, накрученная на металлические бигуди с резинкой.
– Это друг мой, – прокряхтел старик, доставая из-под ведущей на чердак лестницы детский матрасик. – Бровин его фамилия.
Бабуля перевела недоверчивый взгляд на крепкого мужчину в мотоциклетной куртке, едва поместившегося под низким потолком их тесной терраски.
– Берен, – представился он.
– И гдей-то хоть у тебя такие друзья заводятся, старый? – поворчала хозяйка, но больше для порядка.
– Собаку свою тут оставь, вот ей лежак, – дед положил в угол извлечённый из-под лестницы матрасик.
– Это лиса, – поправила бабка.
– Да иди ты, – беззлобно проскрипел дед, махнув ладонью. – Ну-ка! – обратился он к Максу, присев на корточки и похлопывая рукой по лежанке. – Ну-ка, Жулька! Иди сюда! Фьюить! Ложись тут! Сейчас тебе баушка супчику нальёт. Нальёшь, баушка? – оборотился он к старушке.