Когда в районе 2004 года мы задавались вопросом, будет ли грядущая революция цифровой, наши ответы сильно разнились. Широкая доступность, характерная для Интернета, сделала гораздо более распространенными инновационные и даже революционные идеи, по крайней мере, среди большого сегмента пользователей, имеющих свободный доступ к компьютеру. Эти пользователи, вышедшие из зоны влияния корпоративных медиа, были одними из первых, превратившими свой компьютер в печатный станок. Новые возможности активно использовались и независимыми партиями, и многими революционерами, и реакционерами, и даже расистами. Кроме того, они посеяли страх в сердцах ревнителей традиционных ценностей и их союзников. Ведь там, где один человек просто выделяется на общем фоне, другой уже демонстрирует склонность к анархизму.
В качестве подзаголовка для своей книги Триппи использовал лозунг «Демократия, Интернет и ниспровержение всего», имея в виду тот революционный потенциал, который писатели вроде Ханса Энценсбергера видели в новых технологиях, способных заложить основу для низовой коммуникации. [7] Триппи предрекает наступление «эпохи широких возможностей», когда рядовые граждане поставят под вопрос власть традиционных институций:
«Если знание – сила, то новая технология, позволяющая широко распространять любую информацию, представляет собой могущественную силу распространения. Власть постепенно переходит от институций, которые всегда предпочитали нисходящее движение, сосредоточивая информацию наверху, рассказывая, как нам жить, к новым властным отношениям, в ходе которых власть демократически распределяется и разделяется между всеми членами общества». [8]
Обратимся ко второму слогану, который использовали студенты на улицах Чикаго в ходе протестов 1968 года, выкрикивая перед съемочными бригадами новостных каналов: «Нас видит весь мир». Не важно, какой из телевизионных каналов – ABC, CBS или NBC – покажет их в прямом эфире, главное, что о протесте станет известно значительной части аудитории. Есть ли в Сети такое место, где вас мог бы увидеть целый мир?
Согласно предположению, которое мы раз за разом высказываем в этой книге, современные медиа сформировались под влиянием нескольких глубоко противоречивых, конкурирующих между собой тенденций: хотя киберпространство сводит на нет значимость традиционных информационных и культурных посредников, в то же время наблюдается беспрецедентная концентрация власти в руках старых медиа. Расширение дискурсивного окружения сопровождается сужением спектра информации, передаваемой по наиболее доступным медиаканалам. Новая политическая культура, также как новая массовая культура, отражают эволюцию и революционные скачки этих двух медиасистем: широковещательной, коммерческой и узковещательной, низовой. Вероятно, новые идеи и альтернативные точки зрения возникнут именно в цифровой среде, но традиционные медиа будут постоянно отслеживать эти каналы в поисках контента, который они могли бы использовать и транслировать. В основе низовых медиа лежит та же система ценностей, которая исповедуется традиционными медиапосредниками. Даже самый популярный «вирусный» сетевой контент (тот же ролик «Трамп увольняет Буша») критикует или парадирует традиционные медиа. Широковещательное телевидение создает привычную нам культуру, а Сеть предлагает более специализированные каналы ее распространения, будучи, по сути, реакцией на эту культуру.