«Если человек утверждает, что случится четыре определенные вещи, и первая из них в результате не случается, это означает, что его исходное утверждение было неверным. Не важно, прав ли он в трех остальных случаях… Нельзя быть правым „отчасти“. Вы либо бьете точно в цель, либо нет… [В противном случае] человек должен указывать математическую вероятность своей правоты».
Второй лагерь состоял из условных «релятивистов», утверждавших, что память может подвести или информация может быть не вполне неточной:
«Граждане, вы откуда?… Почему вы не можете или не хотите признавать правдивость некоторых элементов, если другие содержат ошибки?»
В разведданных, предоставленных ChillOne, было слишком много информации, соответствующей фактическому положению дел – такое было бы трудно сфабриковать.
Вскоре «абсолютисты» и «релятивисты» открыли настоящие философские дебаты по поводу природы истины. Их можно воспринимать как своего рода упражнение в популярной эпистемологии. По мере освоения новой культуры знания мы, вероятно, будем сталкиваться со множеством подобных дискуссий, предметом которых будет скорее то, как мы познаем и как мы оцениваем свои знания, нежели знания как таковые. Методы познания могут быть столь же отличными и своеобразными, как и типы доступной нам информации. Но как только процесс познания становится публичным, как только познание становится частью общественной жизни, подобные противоречия в подходах должны быть выявлены и тщательно продуманы.
Один экзальтированный сторонник ChillOne следующим образом резюмировал суть противоречия:
«Он никогда не был в Бразилии. Он просто знаком с кем-то, кто в курсе ситуации. Он не провозглашает истину в последней инстанции, а участвует в удивительной авантюре. Он всего лишь один из нас, кому необычайно повезло. По-моему, спойлер подобного масштаба делает своего автора предметом законного интереса к его личности, источникам информации, истинным целям и так далее. Иными словами, сам автор становится важным элементом добытых им сведений».
Доверие к ChillOne было во многом обусловлено его готовностью день за днем появляться на форуме, сталкиваться с подобными вопросами, отвечать на них спокойно и разумно, быть последовательным в своих утверждениях. Впрочем, иногда в его манере письма происходили странные изменения: иногда он писал крайне понятно и убедительно, а в другой раз его речь была туманной, бессвязной и непоследовательной, как будто кто-то писал посты от его лица.
В один момент, казалось, доверие к ChillOne было подорвано. «Американец азиатского происхождения» (Даниэль) не был первым участником, выбывшим из соревнований, как это предсказывал «Дядя Лодочник». В результате, все были готовы похоронить теорию ChillOne, пока Даниэль не вышел из игры на третей неделе, в полном соответствии с логикой, выстраиваемой ChillOne. Дальше все продолжалось в том же духе: одна неделя терзаний и сомнений сменялась другой; в целом правдивость данных, представленных ChillOne, подтверждалась, хотя каждую неделю происходило что-нибудь противоречащее его прогнозам. К середине сезона он наработал определенный кредит доверия, когда в новостях рассказали об одной спецоперации, имевшей место в Лас-Вегасе, в результате которой были аннулированы выплаты по ставкам на исход состязаний в «Последнем герое». Выяснилось, что некоторые сотрудники CBS делали ставки на тот или иной исход, используя, как предполагалось, инсайдерскую информацию. Сообщалось, что они поставили на выход Мэттью и Дженны в финал, и это, по всей видимости, подтверждало версию ChillOne. Впрочем, вскоре стало понятно, что некоторые сотрудники CBS могли отслеживать публикации на форуме, и их ставки лишь отражали веру в прогнозы ChillOne. Подобное случалось и раньше. Однажды сообщество спойлеров поверило в то, что за точными и достаточно последовательными предсказаниями одной бостонской газеты стоят инсайдеры из команды «Последнего героя» (сезон «Австралийская глушь»). В результате выяснилось, что сотрудник этой газеты использовал в качестве источника для своей колонки информацию, почерпнутую из онлайн-дискуссий.