Матрас прогнулся: Каллум сел. Мы оба молчали. Я по-прежнему гладила живот. Медленными круговыми движениями. Вот бы эта резь прошла, хотя бы на секунду. Брату Каллума этот удар, наверное, доставил массу удовольствия. Судя по моей непрекращающейся боли, он вложил в него и сердце, и душу. И палец болит так, что искры из глаз. Стоит случайно распрямить – и порез снова расходится. Молодцы братья Макгрегоры, отделали меня что надо.
И тут ни с того ни с сего мою руку убрали с живота, и на ее место легла ладонь Каллума. Я повернулась к Каллуму, потрясенно округлив глаза. Попыталась оттолкнуть его. Каллум снова мягко, но уверенно отвел мою руку в сторону и продолжил гладить мне живот. Я не могла дышать. Только смотрела на своего тюремщика, и сердце у меня отчаянно колотилось.
– Что ты делаешь? – прошептала я.
– Тебе больно.
– А тебе не наплевать?
Сначала я решила, что Каллум не собирается отвечать.
– Не наплевать, – сказал он наконец.
– Тогда отпусти меня. Пожалуйста.
– Не могу.
Мне стало стыдно, что я просила его, и я попыталась отвернуться, но Каллум не дал, приложив ладонь к моей щеке. Другой рукой он все так же массировал мне живот. Мы глядели друг на друга в молчании, которое окружало нас, словно сфера из колючей проволоки. Снаружи не было ничего: не на что было смотреть и нечего слушать. Весь мир сжался до одной нашей комнаты. Время сконденсировалось в те секунды, когда мы были здесь вдвоем.
– Я тебя люблю, – тихо произнес Каллум.
– Тогда отпусти меня. Пожалуйста!..
Каллум прижал палец к моим губам, не дав словам сорваться.
– Я тебя люблю, – повторил он. – Я тебе уже говорил один раз, когда ты спала и не слышала меня. Я боялся, что ты услышишь. Но больше не боюсь.
Каллум любит меня…
Сердце опять больно заколотилось. Еще вчера от этих слов я была бы на седьмом небе от счастья. Но то было вчера.
– Нет, не любишь. Ты не можешь меня любить. Любви не существует. Ты сам так сказал.
– Если бы любви не существовало, мне было бы все равно, когда я увидел, как ты уезжаешь в Чиверс. Понимаешь, я же пришел за тобой. Но опоздал.
– Т-ты… ты пришел за мной?
Каллум печально улыбнулся:
– Я прочитал твое письмо только через двадцать минут после того, как ты должна была уехать. Я бежал со всех ног, но опоздал…
Я закрыла глаза, чтобы удержать слезы, но они все равно потекли. И поползли по щекам, словно одинокие капли по оконному стеклу. Все могло бы быть иначе…
– Не смотри на меня. – Я вытерла глаза. – Уйди, пожалуйста.
– Ты меня ненавидишь? – спросил Каллум.
Мне было трудно соображать. Каллум приходил за мной…