Если искать подсказки внутри черепа вымершего животного, можно поразительно много узнать о размере и структуре частей древнего мозга. Постройте карту изменения этих структур со временем и соотнесите их с работой мозга – и вы прочтете по этим данным захватывающую историю биологического вида. Пользуясь этим методом, Эдингер предположила, что киты когда-то пользовались обонянием намного активнее, чем сегодня[93]. Откуда она это узнала? Тилли сравнила слепки внутренней поверхности черепов китов, древних и современных. У древних животных имелось больше места для амигдалы – отдела мозга, отвечающего за распознавание запахов[94]. Эдингер проследила, как адаптировалось строение черепа по мере того, как уменьшались обонятельные доли мозга.
Чтение по этим слепкам осложняют оболочки мозга, расположенные внутри мозговой части черепа и обычно не сохраняющиеся у окаменелостей. Можно выявить особенности головного мозга одного существа, но это ничего не говорит о мозге другого. У рыб, рептилий и амфибий эти оболочки и слой сосудов в них толстые, у птиц и млекопитающих – тонкие. Чтобы сделать обоснованное предположение о соотношении объемов черепа и мозга вымершего животного, Эдингер опиралась на ныне живущие аналоги древних видов.
Исходя из наработок, сделанных еще в Германии ее отцом, Эдингер предложила область исследования, за которую могли бы взяться ученые США: здесь накоплено столько данных о лошадях, что легко будет получить доступ к коллекции слепков черепов, демонстрирующих постепенное изменение головного мозга лошади. Когда она приехала в Гарвард, коллега убедил ее провести исследование мозга лошадей самостоятельно. Сбор необходимых материалов потребовал огромного напряжения. Работа над монографией об эволюции мозга заняла десять лет, но выводы оказались принципиально важными: в 1948 г. Эдингер сообщила, что головной мозг и остальные части тела особей одного биологического вида эволюционируют не параллельно и что у разных млекопитающих сходные эволюционные изменения происходили в разное время.
Во всех испытаниях – политических, профессиональных, личных – Эдингер сохраняла чувство юмора, не изменявшее ей даже в пылу академических диспутов. Некоторое время она спорила с Гленном Джепсеном из Принстона об ископаемом черепе, который мог принадлежать летучей мыши или миациду[95], в зависимости от того, кто из спорящих был прав. Джепсен откликнулся на добродушие Эдингер стихотворением, вышучивающим ее точку зрения.
ТИЛЛИ-ЛЕТУЧКА
Презанятный зверек эта Тилли-летучка!
Этот маленький череп – курьезная штучка,