. Благодаря этому принципу она преодолела множество проблем: отказы в зачислении в магистратуру, ограничения на работу для беременных женщин, отказы ведущего журнала в публикации и даже переполненный зал, где выступает Энрико Ферми. Розалин Ялоу просто находила другой путь, причем быстро. Хныкать – значит попусту тратить время. Она не любила терять ни мгновения.
Розалин была человеком прямым. Она оспаривала выступления коллег на конференциях и смело высказывалась на собраниях. Иногда Розалин казалась слишком резкой, но лишь потому, что не терпела двойных стандартов.
Та же прямота отличала отношения с коллегой по исследованиям Соломоном Берсоном, сотрудничество с которым продлилось до конца его дней. За двадцать два года совместной работы их общение превратилось в своего рода «сверхъестественное экстрасенсорное взаимодействие»[198], по словам одного из свидетелей. Их увлеченные обсуждения могли вспыхнуть на научных мероприятиях, за ужином и во время прогулки по территории университета. На вечеринках Берсону приходилось напоминать Ялоу о необходимости свернуть узкопрофессиональный разговор и общаться с другими людьми.
Они начали работать вместе в госпитале Управления по делам бывших военнослужащих в Бронксе в 1950 г. Ялоу устроилась туда тремя годами раньше в качестве консультанта; этому предшествовала штатная преподавательская должность в Хантерском колледже, а ей, в свою очередь, работа в Федеральной лаборатории телекоммуникаций (Federal Telecommunications Laboratory). Розалин хотела заниматься ядерной физикой, но ни в Хантерском колледже, ни в Лаборатории телекоммуникаций ни на шаг не приблизилась к своей цели. В больнице она наконец получила собственную лабораторию, пусть и в каморке для швабр. Берсон был там штатным врачом, и Ялоу взяла его в свою команду.
Пара сразу же сработалась. По восемьдесят часов в неделю они бешено трудились над исследованием метаболизма йода, использованием радиоизотопов в измерении объема крови и исследованиями инсулина. Лихорадочная работа в лаборатории и подготовка химических испытаний не позволяли терять ни минуты.
Одной из их первых задач как команды стала задача выяснить, сколько времени введенный диабетику инсулин длительного действия остается в организме. Ялоу и Берсон снабдили инсулин радиоактивной меткой, чтобы иметь возможность наблюдать, сколько он продержится в организме. Благодаря частому взятию образцов крови они получили ответ: слишком долго. Это был удивительный результат, поскольку он означал, что инсулин задерживается антителами, тогда как считалось, что молекулы инсулина настолько малы, что способны проскочить незамеченными для защитных систем организма