Итак – двести пятьдесят или триста картин местных художников, и все та же, уже знакомая вам, прелесть красок и оттенков, очертаний, силуэтов. И вдруг…
Не помню художника, скажу прямо – творение его вполне ординарное, и это даже не картина, а эскиз: в рамке размером примерно 70 × 35 стоит девушка… Обыкновенная китайская девушка, в серых брюках, в кофточке, которая выпущена поверх брюк и обтягивает ее талию. Кофточка застегнута на все пуговицы и с высоким воротничком… На голове ни шляпы, ни банта… Лицо едва только проработанное, но все-таки вы улавливаете выражение спокойной радости, должно быть, в улыбке ярких губ…
Художник и не стремился дать выражение лица, он дал только фигуру – легкую и строгую, на наш, европейский взгляд – недостаточно развитую девичью фигуру, но, как всегда, – очень точную и, должно быть, за счет этой точности – изящную…
Девушка опирается спиной на перила, которые даны двумя условными, прерывистыми линиями… Девушка только прикасается к этим перилам-линиям, только чувствует их, и это чувствование опоры за спиной передано в почти незаметном повороте плеч.
Еще раз повторяю: ничего особенного, неплохая, но и не выдающаяся картина, и все-таки она производит впечатление какой-то находки. Почему?
Я долго смотрю на картину и никак не могу найти ответа на свой собственный вопрос.
Между тем выставка пустеет, в помещении становится тихо. Борис Полевой, с которым мы вместе знакомимся с городом Сучжоу и его достопримечательностями, уже спустился вниз, на первый этаж, и ребятишки тоже скатились за ним по лестнице.
Я подхожу к окну (а окна здесь почти сплошной полосой вдоль всех четырех стен), я смотрю вниз: любопытно ведь увидеть своего товарища сверху, когда он двигается в сопровождении такого многочисленного и почетного эскорта!
…Вот вырывается из дверей магазина лопоухий и вихрастый мальчишка – он возглавляет всю эту шумную процессию. Вслед за ним – еще несколько мальцов, потом – девчушка с маленьким братишкой за плечами, и, наконец, сам Полевой в своем лихом берете, который, однако, никак не придает ему заграничного вида. Он идет в обнимку с двумя парнишками, и еще двое торжественно держатся за рукава его плаща.
Толпа заполняет узкий проулочек между магазином и каким-то заборчиком, теснит прохожих, будит рикш, которые дремлют в своих колясках в ожидании пассажиров. Мне все это очень хорошо видно сверху.
И вдруг я замечаю, что против окна стоит девушка – ее тоже оттеснили с узенькой полоски тротуара, и она пережидает, когда же схлынет эта шумная ватага. Ей тоже любопытно, а, между тем, ее оттесняют все дальше и дальше и, наконец, прижимают к заборчику… Она чувствует за спиной что-то твердое, но не оглядывается назад, а продолжает с улыбкой глядеть на «сулянина»