Вчера звонил Евгений. Ему продлили сессию до середины февраля. Сказал, что приедет до Нового года. Спрашивал, как у меня дела. Я говорила с ним как с хорошим другом. Он мне Артёма чем-то напоминает. Сначала мне казалось: я влюблена в него. Потом прошло. Влюблённость быстро уходит. С любовью всё сложнее. Она растёт и становится больше. Её ничем не заглушить, не утопить в бокале. Не заменить ничем. Любовь – она ни от чего не зависит. Она просто существует. Безусловно. Мне хотелось бы от неё избавиться. И я вроде пытаюсь чем-то себя отвлечь. Но всё равно мыслями возвращаюсь к нему.
А где живут его мысли?
Всё-таки, выхожу в коридор. Там встречаю Юлю. Она как раз идёт мне навстречу.
– Готовишься к зачёту? – спрашивает она.
– Уже нет.
– Всё выучила?
– Аж десять раз. Не люблю эту экологию.
– Мне кажется, её только одна Соколова любит. Только не осознаёт этого. И даже если ей кто-то скажет, что экология её – г…, она оскорбится и не поверит.
Женщина, помешанная на своём предмете. Интересно, много у нас таких будет?
– Может, чайку попьём? – предлагает Юля. – Ты с Машкой?
– Да. Заходи.
Маша, по-прежнему, не любит гостей. Но с Юлей они поладили. На следующий год, когда Машка съедет, будем просить коменданта, чтоб Юльку ко мне переселили в комнату.
Я спрашивала у Маши, останется ли она в городе или к себе вернётся.
– А что в «глубинке» делать? – рассуждает Маша. – Здесь, конечно, останусь.
Как нам ещё до этого далеко!.. Пять лет – это кажется так долго. Я здесь всего четыре месяца, а столько уже произошло, что до конца жизни помнить буду.
Я завариваю нам чай. Маша ленивая. Чтобы она встала с кровати ради того, чтоб поухаживать за кем-нибудь, – большая редкость. Но следит внимательно за каждым моим шагом. Оберегает, видимо.
– Девочки, окончание сессии надо обязательно отметить, – неожиданно говорит Маша. – Предлагаю через неделю, когда вы все зачёты сдадите.
– А экзамены? Они будут в январе, – отвечает Юля.
Я думаю о своём.
– Через неделю другое важное событие будет. Его и отметим.
– Не поняла? – это Маша.
А Юля шепчет ей: «Свадьба Сазонова».
– А-а-а… Ну, об этом человеке мне думать совсем не хочется.
Маша плохо к нему относится. А после того, как узнала про нас, – стала ещё хуже. Она даже с Юркой по этому поводу разговаривала. Я у неё спрашивала потом, чего она хотела этим добиться.
– Пусть как друг повлияет на него, – заявила Маша.
– На него никто повлиять не может. Он сам себе хозяин и судья.
Опять мне грустно. С чашкой чая в руке подхожу к окну. Забираюсь на подоконник. Снег метёт. Какая хорошая погода, чтобы остаться дома и греться в тепле! Но кому-то, видимо, очень надо быть на улице в этот час. Неужели дома никто не ждёт?