Я двигался все глубже, ударялся резче, быстрее. Мое тело никогда не было настолько живым.
Стремительный оргазм охватил ее, опережая мой.
— Что ты делаешь со мной? — застонала она, когда я продолжил входить в нее. — Как же хорошо.
Я осторожно погрузил палец в ее анус, раскрывая для себя обе дырочки полностью.
— Я чувствую себя таким пресытившейся и довольной, но все равно хочу большего. Ты мой наркотик, Шереметьев. Пугающе, правда?
Я хохотнул, довольный, что Катя наконец-то постигло мое состояние от нее!
Кончив, я захотел другую, узкую дырочку. Она все еще была девственна. И это было так запретно и грязно, что я бредил от одной только мысли об этом.
Мне нужно было все. Каждый нерв в моем теле требовал обладать ею всей.
Прижав губы к ее горлу, я прикусил кожу. Она выгнулась. Я выскользнул из нее киски, убрал палец из ануса, и приставил к нему головку члена. Он был крупноват для нее, я понимал. Но Катя непонимающе толкнулась, требуя продолжения.
Я осторожно погрузил головку только наполовину в ее девственную дырочку в плавном толчке.
Ее рот открылся в беззвучном крике. Она уперлась локтями мне в ребра.
Затем ее задница сомкнулась вокруг меня, сжимая так сильно, что теперь вскрикнул я.
— Не туда! Черт, Игорь! Ты перепутал! Не туда!
— У тебя все отверстий созданы для любви, — сказал я, прижимая ее к груди и обхватывая бедра своими, углубляя член в ее задницу. — Дыши.
— Я не могу, гребаный засранец!
— Твой засранец. И черт побери, ты идеально принимаешь меня во все свои сладкие дырочки.
— Выйди из меня! Боже мой… Я не смогу…
— Расслабься. Доверься мне.
Я удержал ее, не давая отпрянуть от меня, но и не покидая ее сам.
— Почему ты не предупредил меня? Я хочу знать о твоих играх заранее.
— Некоторые игры нельзя предвосхищать. Я подготовил тебя, и ты расслабилась. Повтори это. Представь, что там мой палец.
— Ты слишком большой, — она снова обхватила меня ягодицами, у меня перехватило дыхание. — Но можешь вставить мне палец во влагалище? Вдруг я расслаблюсь?
Я провел пальцами по гладким складкам ее киски, углубляя их и чувствуя влажность.
— Я не двинусь, пока ты не будешь готова. Если тебе не понравится, мы никогда больше не будем так играть. Хорошо?
Она кивнула, и ее мускулы ослабли на выдохе.
Мы стояли в сцепке, пока мои руки блуждали по ее телу, а ее зад привыкал к моему вторжению.
Я сфокусировался на ее груди, пощипывая сосок, ласкал живот и ниже, влажную, мягкую, розовую плоть, оборачивающая мои пальцы в свои ножны.
Член пульсировал в ее анусе, когда я играл с ее складками. Я чувствовал, как она расслабляется, растягивается вокруг меня, принимая давление и полноту.