И если осколки гранаты не пробьют броню бронеавтомобиля, то точно накроют большинство царских телохранителей. Никто из них не успеет разбежаться, в лучшем случае — прячась от взрыва, они упадут лицом ниц и прикроют свои детородные органы, как предписано в рекомендациях. Это и будет их единственный шанс уцелеть. Ну а в этот момент, когда их тушки будут покорно лежать на земле ничком, как нашпигованные майонезом куриные окорочка на противне (только эти будут нашпигованы осколками гранаты — блюдо от шефа), царских телохранителей перестреляют министерские хлопчики.
Протопопов вполне отдавал себе отчёт в том, что противник все это понимал и в режиме реального времени анализировал ситуацию. Но даже понимая всю патовость расклада, ребята из дворцовой полиции держали себя в руках.
Министр продолжал стискивать гранату, чувствуя, как от напряжения и беспрерывной статики взмокла его ладонь. Сама граната оставалась такой же смертельно холодной, металл не желал согреваться ни в какую .
Как понимали представители дворцовой полиции свои нерадушные перспективы, так и Александр Дмитриевич прекрасно понимал, что если таки придётся реализовывать сценарий озвученный выше, самому ему вряд ли удастся спастись и уцелеть.
Ой как вряд ли.
Но одновременно ему до чертиков хотелось верить, что благоразумие противника возьмёт верх над неукоснительным следованием присяги.
На лбу Александра Дмитриевича выступила холодная испарина. Капельки пота блестели, несмотря на холодную погоду.
Не лучше выглядел и комендант, который смотрелся болезненно.
— Командуй опускать ружья, — рявкнул Протопопов, а потом, стиснув зубы до хруста, добавил. — Я считаю до трёх и взрываю гранату. Отсчёт пошёл. Один.
Министр вытянул РГ-14 перед собой на тот случай, чтобы граната точно приземлилась на землю, вздумай стрелять с той стороны.
Комендант поспешно переглянулся с Герарди. На последнего было направлено дуло пистолета Феди. У самого Герарди оружия в руках не было. Они поиграли в гляделки, а потом Герарди медленно покачал головой. Мини вербальное совещание подошло к концу и отнюдь не такому, как хотелось Александру Дмитриевичу. Пока враги пялились друг на дружку, сам Протопопов эмоционально зыркнул на Федю, но в отличие от Герарди, Александр Дмитриевич напротив коротко кивнул. Следовало дать понять своим ребятам, что их босс не блефует и говорит не ради красного словца. Он выпустит гранату. И бойцам следует быть готовым к этому.
Наконец, комендант вернул на Протопопова взгляд.
— Ты не пройдёшь. Точка.
— Два! — шипел Протопопов, пропуская отказ мимо ушей. — Я не враг тебе, не враг и моему Государю, одумайся, включи мозги, черт бы тебя побрал!