К этому моменту успели отреагировать царские охранники, в мгновение взявшие на мушку распоясавшегося министра внутренних дел. Где это видано! Ладно министр сдурел и напал на генерала, так он Государю «тыкать» вздумал.
Николай, ничуть не изменившись в лице, даже не обернулся на телохранителей. Только коротко сказал:
— Вышли...
Телохранители заколебались, но не ослушались. Опустили пистолеты. Вышли из приемной, как было велено.
Ну в когда они вышли и когда бессознательное тело Алексеева так и осталось лежать под столом, Николай сказал:
— Слушаю, говори...
«В день, когда мы «сделали революцию», мы поняли, что если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы приняли решение в пользу последней...»
Внефракционный социал-демократ Иосиф Г.
Год 1917, январь 18, Царское село, Александровский дворец.
Протопопов в который уже раз переворачивал все с ног на голову одним ловким движением заядлого авантюриста. Перетряхивал все так, чтобы сбить с толку и застать своего визави врасплох. Все это удалось и на этот раз. И сделано было без малейших колебаний.
Надо потому что.
Хочешь, не хочешь, а приходится рисковать.
А все дело в том, что оставшись наедине друг с другом, Протопопов тотчас предложил Государю последовать в одно из поседений Александровского дворца, специально оборудованных под кинозал.
Государь согласился.
Прошли.
Там, как и было поручено Феде, все было подготовлено к показу ленты. Потому когда Николай зашёл в кинозал и разместился, долго ждать не пришлось — показ начался сразу же.
Протопопов решил оставить в этот момент Государя наедине со своими мыслями, да и в целом хотел не портить впечатление Императора по увиденному на экране. Поэтому встал у противоположенной экрану стены, скрестил руки на груди и стал наблюдать за реакцией Императора. Николай внимательно смотрел за происходящим, застыв на кресле, как каменный истукан. Фильм длился считаные минуты, во время которых режиссёр уместил всю суть произошедшего в Таврическом дворце накануне. За это время Николай сидел как влитой, не отводя от экрана взгляд.
Александр Дмитриевич при этом готов был биться о заклад, что видит, как бледнеет лицо самодержца.
Потом, когда лента подошла к концу, Николай поднялся и зашагал к выходу из кинозала — обратно в приёмную.
Удручённый и шокированный.
— Пойдёмте, — окликнул он Протопопова, не оборачиваясь и едва слышно.
Александр Дмитриевич двинулся следом, лишь по пути отблагодарив Федю, стоявшего у экрана, похлопыванием по плечу.