Ребята справились со своей частью работы. Теперь Протопопову предстояло справиться со своей.
Пусть внешне Николай и не показывал своей растерянности, но чувствовалось, что поступок Протопопова произвёл на него сильное впечатление. Но реагировал самодержец очень достойно и соответствующе своему статусу. Как было поступать в том случае, поведи себя Государь иначе, Александр Дмитриевич не знал совершенно.
Зато вот теперь — работаем.
Захотелось даже потереть рука об руку от удовлетворения, но Александр Дмитриевич подавил в себе подобное желание. Тем более, что времени на то про все имелось крайне мало. Алексеев, кстати по прежнему лежавший в приемной, мог в любой момент очухаться и тогда пиши пропало. Однако если вопрос с Михаилом Васильевичем можно было если и не решить, то в определённой степени затянуть, влепив генералу нового тумака по другому виску, то проблема с полком Губина стояла крайне остро. Отчего-то к Александру Дмитриевичу закралось навязчивое подозрение, что казачки очень скоро прибудут в Царское село. Губин наверняка растерян и не выполнив прямой приказ по задержанию министра, захочет доложить об этом Алексееву. Который, как был уверен Протопопов почти на все сто, являлся автором приказа, ставшего в свою очередь результатом стремления генерала-адъютанта вызволить Гучкова из заточения. А это господин Алексеев ещё не знал какая участь настигла его горячо любимого Александра Ивановича.
В общем, если говорить другими словами, то когда сюда явится лично Губин со своей сотней, происходящее уже не удастся списать на недоразумение. Алексеев будет вынужден вскрываться или уйти на задворки творящейся истории.
Ну и, наконец, следовало разобраться, какое впечатление произвело на Государя только что просмотренное кино.
Вернулись в приёмную.
Уселись.
Николай странно взглянул на лежавшую пластом Алексеева и тяжело вздохнул.
Прежде чем перейти к делу напрямую, Протопопов все же решил поинтересоваться у Государя и выяснить один нюанс.
Не давала нашему герою покоя причина царского решения выслушать министра внутренних дел. Хотелось понимать его истинные мотивы — решение то казалось совершенно неожиданным и даже нелогичным, пусть Александр Дмитриевич и расчитывал на него с самого начала.
— Почему ты таки решил меня выслушать? — спросил Протопопов прямо, ни секунды не сомневаясь, что общение с самодержцем следует продолжать на ты.
Николай задумался прежде чем ответить. Исправлять «тыканья» не стал. Потом сказал, также оставляя стороне всяческий этикет и вот эти вот «выканья»: