Ведь в Линдозере и вправду хранится тайна. Не для нее ли ожил оберег? Лишь тонкий голосок звучал, не давая покоя. То Колхат обронил в тот вечер в корчме: «Ты должна стать самой сильной». Знал, подлец, что колдунья без чар, как волчица без зубов.
– Станешь тут. – Я в задумчивости перемешивала черпаком варево, пока каша не сготовилась целиком. Минт все порывался добавить какую-то травку «для наваристости», но раздавшееся решительное «нет» Феда пресекло его попытки.
Каша получилась тягучая и пресная, поэтому, когда все принялись за еду, без нареканий не обошлось.
– В следующий раз точно подсыплю, – вздохнул Минт.
– Не вздумай, – произнес Фед, в голосе которого, однако, поубавилось решительности. Наставнику достался слипшийся комочек, который он, явно из уважения к моей стряпне, пытался осилить.
– Фед, проведи меня через обряд, – попросила я.
Наставник поднял глаза. В них читалось раздражение, смешанное с усталостью.
– Ты не успокоишься теперь, так?
– Так.
– А не боишься?
Боюсь. Вдруг не сумею удержать колдовство? Но долго упрашивать не пришлось. Я стащила сапоги, и, когда мои стопы коснулись шелковистой травы, Минт спросил:
– А как срастить жилы с землей?
– Колдуны проникают в суть вещей, становятся одним целым с тем, чего касается их внутренний взор, – сказал Фед.
Я потянулась к траве под ногами, к пению птиц в лесу и к ветру, треплющему волосы.
– Ничего не вижу, – сказала я.
– Это пока. Сплети себя со своими чувствами, – медленно и хрипло, слегка нараспев, произнес наставник. – Здесь и сейчас. Через нити нырни так глубоко, как только можешь.
Я внутри. Я у себя.
– И вдохни.
Я почувствовала знакомое тепло и в то же время услышала, как шуршит по бревну лапками Фед. Прервет или нет? «Нет, не думай, – сказала я себе. – Он – снаружи. Я – внутри. Я у себя внутри… вместе со своим огнем. Он – мой, а я – его».
– Я вижу свет! Хорошо, – похвалил Минт, словно каждый день только и занимался тем, что пестовал колдунов. Фед опустил голос до низкого, торжественного тона, каким вещают в муннах просветители:
– Пламя горит ровно… Это твоя сила. Тяни ее к земле. Пусть твои корни вплетаются в Мать – Сыру Землю. Пусть ток жизни наполнит тебя до краев.
И я вдохнула, впитывая ее в себя. Позволила огню струиться от моего живота к рукам, повторила в воздухе перед собой вязь расканийских рун и…
– Лесёна, хватит!
Я открыла глаза.
– Фед…
Я не успела ничего сказать, а наставник воскликнул:
– Погляди на траву!
«Какую еще траву?» – подумала я, но посмотрела вниз и все поняла. В тех местах, где пальцы ног касались земли, теперь были обуглившиеся былинки.