Пересчитываю деньги в третий раз.
Даже мелочь, что вытряхиваю из сумок и машины.
Нужен очень строгий бюджет на ближайшую неделю так точно.
Хорошо, что взяла кольцо с мелким бриллиантом — по дешевке быстро его продам скупщикам, если совсем уже еды не будет. Не хочу у Марины опять одалживать, только отдала два месяца тому назад.
Может, продать Ниссан прямо отсюда?
Нет, не прокатит, и не хочу, чтобы кто-то здесь узнал про мое положение.
Особенно, когда Кулаков все еще здесь.
Не знаю, почему, но умру от стыда, если узнает. Не потому что безденежье — стыдно, а потому что я не работаю и денег не зарабатываю. Он от счастья лопнет, когда найдет подтверждение своему «разбалованная девка».
Ну, может не умру.
Точнее, не от этого.
А от того… если он узнает, как… мое тело мечтает о нем.
Больше никогда и ни за что в жизни.
Даже намека на прикосновение.
От него. Кулак совершенно правильно выбрал стратегию уничтожения. Я не знаю, как он это делает, но — Господи! — вспоминать стыдно! Я у него на коленях извивалась, как умалишенная, и чуть в желе не превратилась.
Наверно, хорошая ржачная история ему для дружбанов в сауне. Знаете, пустоголовую Алису Чернышевскую, что по всему городу и окрестностям носится с инициативами? А она мне дала себя облапать и с руки ела через две минуты.
Я ничего против легкого драйвового секса не имею. Любого вида. На одну ночь или хоть на час один.
Но только не с ним.
С кем угодно, но не с Кулаковым.
У моего сердца эластичности не хватит. Василию лишь бы выскочку на место поставить.
Когда же он наконец-то уберется отсюда. Вчера он давал показания начальнику полиции соседнего поселка, потому что в Васильках нет своего участка. По поводу обстрела того странного. Говорят, он добровольно с правоохранительными органами беседовать согласился.
Так это стало хоть одним днем передышки.
Без душного «конференц-зала», где он обычно сидит в метре от меня, а моя кожа этого не понимает — она думает, что он совсем рядом. То в озноб, то в жар. Она под его голос уже дрессированная. Если Кулак совсем низами говорит, мгновенно единым оголенным нервом обращается. Каждый звук ласкает и боль причиняет. Одновременно.
Сегодня опять пытка с двенадцати часов. Консультанты, видите ли, хотят, чтобы никто из детдома никогда не общался с представителями СМИ. Включая меня.
Подписать соглашение о неразглашении, когда Устав закрепим.