Даже отхожу от него немного подальше.
Кулак доламывает механизм и вынимает пачку документов. Я молча поправляю чемодан, и из-за этого подушка с кровати падает. Смотрю туда…
… а там, в открытую, на белой простыне, лежит мой сиреневый вибратор и мои кружевные трусы, что стянула прямо перед началом.
Возле второй подушки у изголовья кровати все это богатство одиночества лежит.
Я застываю, и Кулак следует за моим взглядом.
Туда. На кровать. На которой все это не заметить невозможно.
Потому что кроме подушки и сбитой в комок простыни там больше ничего нет.
— Подходит копия? — спрашиваю хриплым голосом.
Сквозь землю готова провалиться. Выметайся уже.
Он смотрит и смотрит туда, тоже застыв.
Я реально готова силой его вытолкнуть из комнаты. Не получится, но я готова.
— Да. Спасибо, — гортанно отвечает, но с места не сдвигается.
Ничего себе, какие слова знает. Еще ни разу от него не слышала.
Плохо сгибающимися ногами передвигаюсь к выходу, чтобы продемонстрировать — ему пора уходить.
Держусь за край все еще открытой двери.
Кулаков следует за мной через некоторое время и выходит из номера.
Не смотреть, не смотреть, не смотреть.
Захлопывая створку, выдыхаю и заорать готова. Не стоило открывать дверь. Я сама виновата, ведь чувствовала, что это он будет.
Есть ли предел этому унижению?
Нет, видимо, предела нет.
Вздрагиваю от стука, так как стою еще у двери.
Не открывать, не открывать, не открывать.
И как это будет выглядеть, если проигнорирую?
Стук дробится, и теперь Василий на дверь кулак обрушивает.
У меня между ног все еще жарко и мокро. Все это ужасно. Атласные волны сорочки такие назойливые, что лучше всего одежду скинуть и вообще голой остаться.
Как во сне, открываю дверь.
Стоит там и волком на меня смотрит. Нелюдимым и болезненным взглядом. Я нервно провожу ладонью по бедру, обтянутым шелковистой тканью.
— Что такое? — еле слышно произношу, сама себя почти не различаю.
— Впусти меня. — Он обрывками говорит. — Впусти.
Я не успеваю ответить. Или решить: впускать или нет. Или просто пойти утопиться уже в пруду или в колодец сброситься.
Он сам себя в номер приглашает, вынуждая меня отодвинуться.
И закрывает дверь за собой на замок.
Бумаги он на пол попросту бросает, прямо у двери.
Я прилагаю все усилия, чтобы не пятиться...
… но так как развернуться и пройти обратно в комнату не могу….
… поэтому, да, я загнанно продвигаюсь по коридору спиной вперед, а Кулак на меня прет.
Он совсем потерянный в своей разозленности. Идет неровно. Хотя всегда очень четко и прямо передвигается, так как вообще плавности лишен.