… правда, я сейчас все еще в его сперме…
… до меня доходит медленно, а потом — как по голове кувалдой.
Он кончил прямо в меня! Без защиты!
Я прямо-таки рыпаюсь под ним, чтобы приподняться, но Кулак трактует движение неверно. Еще не отдышался. Грудь мою похабно тискает, и обещает:
— Дай минут десять где-то. Может меньше. Я… я просто еле в тебя впихнулся. Не мог не спустить.
— Нет, — мотаю волосами. — Точнее, давай потом еще. Кулаков, ты… ты кончил прямо в меня.
— В этом и смысл, — заводится он, придерживая за плечи настырно. — А не в тебя кончить никак.
— Риск… ты понимаешь, риск ребенка?
Блин, что же делать. Один раз… Таблетки существуют, которые нужно сразу выпить. Потом почитаю, но ведь денег нет. Надо срочно звонить перекупщику золота.
— Что? Ты что ли думаешь, я ребенка не потяну? — раздраженно изучает он мое явно раскрасневшееся лицо.
Как тут найти что ответить, потому что… о чем он вообще говорит? Раздраконился еще.
От досады закусываю губу. Хочу, чтобы в меня кончал. Беременность даже не обсуждается, ясное дело. Таблеток у меня противозачаточных нет, да и что здесь планировать — может он один раз сексом со мной занимается. Да и денег у меня на них сейчас нет.
— Речь не об этом, — возмущенно отвечаю, — я беременеть вообще не собираюсь. Я же говорю, риск. Просто… сейчас не кончай в меня еще, хорошо? Или… давай с презервативом.
Даже в конце морщусь, потому что фу.
Кулак взглядом блуждает у меня по лицу. Сотни эмоциональных проблесков у него во взоре. Вспыхивают и гаснут.
— Кончу не в тебя сейчас, — наконец говорит. — Но потом хочу, как надо. В тебя.
Чувствую, как кожа лица еще пуще пылает, потому что планирует заниматься со мной сексом еще. Царапаю ему грудь слегка. Кулак прямо зависает и втыкает, как я это делаю.
— Ладно, придумаю что-нибудь. Сейчас, подожди, воды попью.
Кое-как в простынь закутываюсь, вылажу на поиски и прямо из бутылки пью.
Он допивает все оставшееся.
И заваливает меня на кровать снова.
Терзаем друг друга, чуть ли не до драки, и он второй раз меня берет. С напором небезопасным для кровати.
Руками вынуждена впиваться ему в шею и спину, чтобы удерживаться. Как он меня колошматит, так и внутри у меня долбежка. Всех систем. Что-то рвется из меня. Будто тело коконом вообще оказалось. Рвется-рвется, но никак не явит себя.
Стону без передышки, потому что без выхода бунт эмоций спалит все изнутри до каркаса. Не знала, сколько пустоты во мне таилось, а теперь внутри заполняется, разливается, теснится — и шквалистым огнем мгновенно сжирается.
Кулак заходится рыками, ускоряясь. Живой он такой. Ничего не стесняется.