Если он в сторону взгляд безумный отведет, мне кажется… я, как живой организм, закончусь.
— Маленькая моя, маленькая моя, маленькая моя…
Он начинает хрипеть это по кругу, беспрерывно, чаще чем толчки. Потом даже без пауз между словами. Видимо, чтобы я уже ничего другого, кроме слов его, слышать не умела.
Разлетаемся вдвоем так, что по всему поселку можно электричество пустить.
Я — первая, скребу его ногтями и вырываюсь бурными выдохами из-под поцелуя. Он — следом, долбясь так быстро, что вены на шее вот-вот лопнут и порвутся.
Лижу их, и зацеловываю после. А он мои волосы не выпускает, и переваливает меня на себя, чтобы не задавить. Кусает мне предплечье исступленно.
— Иди ко мне, — снова заводит с хрипотцой в голосе, пятерней грудь нашаривая.
Лезет целоваться, и я медленно тяну его нижнюю губу на себя, чтобы он зарычал.
Трезвонит и трезвонит, и — все. Переворачиваюсь боком, нащупываю вибрирующую пластмассу и запускаю в стену куда-то. Стук сопровождает блаженная тишина.
Обратно в волосы ей тычусь.
Только рассвело, а им уже что-то надо от меня. Пошли на хуй сегодня!
Еще не проснувшаяся до конца Алиса поворачивается на спину и приподнимается. Смеется, разглядев мой телефон на полу.
Еще не очнулась, а уже радостная. За грудиной кулак разжимается, и давай качать кровушку.
— Вдруг важное что, — улыбается она, опускаясь обратно.
— Ну, значит, неважное уже.
Хочет простыней дырявой прикрыться, но я вниз оттягиваю ткань. Грудки расползлись и расплющились в таком положении — потому что тяжелые они у нее, большие, самые классные, что видел. Опять голова кругом идет.
Коксом никогда не баловался, теперь знаю почему. Оказалось, ждет меня Алиса Чернышевская, с нервной ножкой, пробивным характером, манящими глазами и охуенно нежными, с большими ареолами, сиськами. И кроет получше, ядренее кокса.
Тычусь в нее несуразно и на новый круг заходим. Так и знал, что она громкая, и теперь сам помалкивать не могу. Не хочу сзади ее ебать, хочу видеть, как кончает. Каждый раз.
Пока, конечно. Потом обязательно сзади объезжу.
Так и представлял, что мордашка у нее будет потрясающая во время… всего.
Только в миллиард раз лучше, потому что можно трогать, где захочешь.
И Алиса сама меня обкатывает везде. Руками и губами. Щедрая она вообще во всем.
Не хочу думать, что не знал так многого раньше. Каково это чувствовать, как елозанье нежного языка по шее прямо в яйцах отзывается. Алиса мне ночью все вверху обцеловала, и я тупо не переварил еще. А тушка моя вдруг вся жадная до прикосновений стала.
Не хочу и не думаю. Дремаем еще часок, но никто из нас всерьез не отрубается.