Я срываюсь, и на Кулака тоже гляжу. Он напряженно наблюдает за нашей беседой. Каждый шорох отслеживает. Все сканирует, на атомы раскидывает.
Веретено лжи становится невыносимо тяжелым.
— Нет, — качает головой Егор. — Извини, но нет. Он еще, получается, сюда приперся.
Я раздраженно повожу плечами, и, по лицу руками скользя, стараюсь не задевать скулу. Еле на ногах удерживаюсь, когда Егор обходит меня.
Испуганно и виновато гляжу на Васю. Все кончено. Все выплывет наружу.
Пытаюсь глазами ему сказать. Что-то. Но я сама не понимаю что.
Он явно старается оценить обстановку. Обычно Вася хмурится, как способ преодолеть замешательство. Но сейчас выражение на его лице столь напряженное, что любые экспрессии отсутствуют.
К моему ужасу, однокурсник к Кулаку не направляется.
А я уже себя выдала своим поведением. Замкнутый круг. И я в центре. Я сама его нарисовала, и теперь мне его разрывать.
Но Егор поднимается на крыльцо и поворачивается.
— Загродский его фамилия! Дмитрий Загродский, — дико орет он Кулаку. — Он вот только что уехал! Красный Бентли! Прости, Алиса!
Я прислоняюсь к ближайшей машине боком. Хоть на минуту, пожалуйста, отдохнуть. Перевожу опять взгляд на стоящего неподалеку Кулакова.
Наверное, в последний раз смотрю на него так. Сейчас кажется таким смешным, что я собиралась у него выиграть вопрос по спорткомлпексу и детдому. Никто не посмеет по скуле Кулакову давать, а если попробует — то получит ядренее в ответ.
Я все-таки спешу к нему, потому что обязана обьяснится, как бы то ни было.
Но даже не делаю и двух шагов, а он проговаривает.
Медленно, страшно, глухо. Одними низами.
Словно из загробного мира вернулся.
— Тебя ударили.
Он даже не моргает. Его обездвиженность настолько неестественная, что я невольно шаг назад делаю. Потому что его оцепенение сопровождается потемневшим лицом.
Тень на его облике столь реальна, что оттеняет бледные губы и острый белесый кончик шрама, ящурным хвостом тянущийся к отсутствующему уху.
— Тебя ударили.
— Вася, — чащу и чащу, — эта ситуация реально вышла из-под контроля, потому что… так получилось. Я умоляю тебя, не делай выводов сразу. Пожалуйста!
— Тебя кто-то ударил, — говорит он, снова в трансе.
— Это неважно, — я начинаю заикаться, — просто удар, ты не понимаешь…
Он пробуждается, на звуках моего прерывистого голоса. Словно то, что я упомянула удар, делает все сказанное — правдой.
И бросается в сторону машины.
Я бегу за ним, сломя голову.
— Вася! Ты куда? Нет!
Ключ! Ключ-то от автомобиля у меня.
В неистовстве Кулак дергает дверь, и подошвой в железо со всей дури впечатывается.