— Я пойду впереди. Со мной — Камей. Следом идут Юлвей и Саргон. Остальные замыкают… Как-нибудь. Пусть Кань посматривает назад. Через сто шагов — меняемся. Вечно защищать вашу жопу я не намерен, но и на жребий уже времени нет.
Спорить никто не стал.
— Больше расстояние, больше, вы не бабу к себе прижимаете, — Свистящим шепотом начал разнос Акургаль, не успели они пройти и пары шагов, — Так мальцу с пращей не развернуться будет. Вот он тебе по роже своей петлей и съездит. Будешь потом шамкать и зубы собирать на счастье.
Ма от такой перспективы побледнел и послушно ускорил шаг, увеличивая дистанцию между собой и Канем. А Стас, тем временем, цепко смотрел по сторонам, пытаясь увидеть что-нибудь подозрительнее быстрее, чем это "что-нибудь" увидит их. Дохлый номер.
Они шли по главной дороге, которая тянулась от ворот и прямиком к лестнице на частокол. Здание работорговцев располагалось по левую руку чуть ближе середины маршрута. Оно выглядело подозрительно целым, и к нему вела отдельная дорожка. А вот по бокам их маршрута царила форменная разруха.
Когда-то там стояли не то торговые лотки, не то еще что-то — сейчас лишь обломки и кучки гнилых, плохо обработанных досок валялись по бокам дороги эдаким бруствером. Товарищи Стаса лишь языком щелкали на такое расточительство: дерево в Форте стоило каких-то бешеных денег из-за своей редкости, а тут просто взяли и оставили гнить целую кучу бесхозной древесины.
Вот только попаданца интересовала не возможная сумма продажи этих "сокровищ", а вполне закономерный вопрос: почему никто еще не вынес отсюда ценный материал? Те же стражники у ворот вполне могли позвать пару товарищей, чтобы те "по горячим следам" зачистили от демонов и мало-мальски ценных вещей этот участок. Но нет, лежит все нетронутое, покрывается трещинами, гнилью и мерзкой черной пылью, которую нес местный ветер.
— А-а! — Вскрикнул Кань позади них. Отряд мгновенно напрягся, засвистел вспоротый копьями воздух, зашелестели вынимаемые из ножен клинки.
— Смотрите! — Мальчишка ткнул пальцем куда-то в мешанину из камней, досок и дешевой рогожи прямо напротив себя.
Стас вгляделся повнимательнее… И похолодел. На него скалилось полусгнившее лицо одного из местных. Причем почти нетронутая кожа правой стороны лица соседствовала с голым черепом в легких ошметках плоти левой стороны. Точно такая же метаморфоза произошла и с шеей, и с верхней частью груди. Все остальное тело покоилось внутри обломков прилавка и было недоступно чужим взглядам.
— Эк его! — Крякнул Акургаль, но совершенно не испугался картине. Даже наоборот, слегка вздохнул, словно в облегчении.