Самое смешное, что если бы события тогда повернулись иначе, неизвестно, чем спустя много лет кончился бы конфликт в Персидском заливе. Потому что именно на этом курсе учился будущий посол СССР в Ираке Виктор Посувалюк, тогда просто Витя — солист нашей институтский агитбригады.
Так вот, на литинститутском комсомольском собрании собирались принять к нарушителям строгие меры, как доносила разведка, вплоть до… Когда писались эти строки, на ТВ бесстрашный Марк Захаров жег партбилет перед телевизионными камерами. И трудно было представить, что в те далекие годы из комсомола вылетать не хотелось не только по шкурным, но и по человеческим соображениям: там попадались хорошие компании, там, как мы считали, была единственная доступная нам, молодым, политическая точка опоры, о которой мечтал сидевший почти в каждом идеологический Архимед. Лично во мне он окончательно умер только в 68-м, под танками, идущими по Праге.
Да, так почему к нарушителям? Ваня же «Керосинию» не писал! А потому, что за творчество у нас и тогда не судили. А если не за стихи, то все остальное у Ивана с Юрой было общим: и пьянки, и прогулы, и другие прегрешения «против». И прегрешения «за» — тоже.
Срочно была собрана спасательная команда. От «Комсомольской правды» на это собрание отправилась Фрида Абрамовна Вигдорова — самая скорая общественная помощь тех лет (скоро она сработает и на суде над Бродским), а от газеты «Московский комсомолец» — ваш покорный слуга, да еще с соавтором — нынешним главным редактором газеты «Век» Александром Колодным.
Комсомольские боссы Литинститута Володя Фирсов и — не помню, как его — Семернин после большого скандала нас с Сашкой не пустили. Если верно помню, они этот вопрос — о присутствии прессы — решали как нынешние Советы — голосованием. Но Фриду Абрамовну, по причине более высокого ранга представляемого ею издания, пустили, и в конечном итоге ребят тогда из комсомола не вычистили, хотя идейное разложение им воткнули вместе с бытовым.
И стали ребята писать дальше.
Какой же Юра был талантливый мужик! Я, в общем, знал тогда всю молодую поэзию неплохо, может, даже хорошо. Стихи запоминал с лета и помню до сих пор. Цитирую, не заглядывая, только знаки препинания, наверное, вру — уж очень они в поэзии индивидуальны:
Зачем на радость лебеде
О, фиолетовое лето,
Летящих к югу лебедей
Стреляет гром из пистолета?
Перевернувшись в облаках,
Они летят, роняя слезы,
Стучатся телом в лопухах
И… превращаются в березы.
С тех пор стоят по всей Руси
Такие чистые, невинные,
В блестящих капельках росы