Как управлять Россией. Записки секретаря императрицы (Державин) - страница 47

7. И как утверждением сему служила единственно высочайшая конфирмация, которая, так как и самый заключённый по ней с Перетцом контракт, поелику в действо ещё не произведена, то и требовала б наперёд высочайшаго вашего императорскаго величества подтверждения, если бы между тем в отмену оной не последовало уже об оставлении привоза чужестранной соли по прежнему высочайшее повеление.

На высочайшую конфирмацию ещё требовать высочайшаго утверждения, и тем паче что первая в совершенное уже действие произведена, никакой не настояло надобности. Высочайший же указ 16 марта ныне царствующаго государя императора исполнен быть долженствовать [и], единственно по тем губерниям, которыя довольствуются чужестранною заморскою, а не своею солью, и о которых с Перетцом контракта заключено не было.

8. Упоминаемые во мнении г. сенатора Державина высочайшие указы 784 и 795-го годов – силы и точнаго содержания такого, чтобы по всегдашним великодушным и премудрым правилам Екатерины Великия надлежащим пособством ввести крымскую соль в употребление не только в своих губерниях, но и соседственных областях, как на пользу казённую, так и для выгоды общественной, с таким при том облегчением, именно, чтоб вольную продажу соли, в польских губерниях доныне производимую, не только не воспрещать, но поощрять и ободрять, ибо де чем более торг оною распространится, тем более казна обрящет выгод своих, народ в продовольствие своё получать будет соль нижнею ценою, да и недостатки повсюду и на всякий случай чрез то отвращены будут.

Ссылаюся на те указы, в которых именно сказано, в 1-м: «Мы желаем, чтоб остатки крымской соли (от продовольствия Екатеринославской, Вознесенской и Малороссийской губерний) обращены быть могли с пользою казённою и для выгоды не только польскаго края, но и других соседей»; во 2-м: «чтоб взамен иностранных солей употребить собственную свою и учредить казённые запасы». Словом, в сем указе в каких польских губерниях завести запасы своей соли, не назначено именно, препорция соли определена и цены узаконены; а если разуметь, чтоб поощрять и одобрять вызов иностранной соли, сие бы было несогласно с намерением сих указов, против интересов своей торговли и казённых выгод, потому что своя соль оставалась бы в неупотреблении, а распространялся бы торг чужою. Государство бы всякий год теряло знатное количество серебра и на курсе проигрывало. Казна бы более имела убытку от провозных цен своей соли, чем от неполучения пошлин за чужестранную соль. Словом, когда две противныя силы в одно и то же время действовать станут, то есть: будет доставляться от казны крымская и вывозиться вольно промышленниками из-за границ чужестранная соль, то никогда премудрыя и полезныя намерения Екатерины не достигнут до своей цели. Казна останется всегда в накладе, для того что иностранная соль ближе и провоз ея дешевле, следовательно продавана может быть сходнее нежели крымская. Опыты нескольких прошедших лет, не токмо по сей операции, но и по прочим казённым заведениям и работам, доказали, что умозрения по большей части не соответствуют практике, не для ради того, чтоб они были ошибочны, но потому что казённое производство, при малейшем неусердии и слабом исполнении чиновников, везде и во всякое время было и будет дороже, чем хозяйственное. Подобно и по крымской соли на самом деле уже видно, что провозныя цены оной до польских губерний оказались гораздо высшими нежели предполагаемы были, казне обходятся дороже, чем вольные промышленники в прошлых годах продавали чужестранную. Но ежели чрез операцию откупщика или, лучше, чрез его попечение о собственной его пользе, тамошняго края жители привыкнут к возке крымской соли и все средства к тому узнают, то с одной стороны найдётся более охотников заниматься сим промыслом, торг распространится не чужестранный, а свой (чего покойная императрица и желала), а с другой, ежели бы казна захотела и сама доставлять и продавать соль, то бы нашлось более возчиков, байдачников и прочих работников, к тому уже сделавших привычку, и цены бы чрез то провозныя сами по себе унизились; тогда бы (разумеется, при запрещении иностранной соли) казна как от продажи своей, так и от достоинства откупа крымских озёр несумненно предполагаемый премудрою императрицею ежегодно важный прибыток имела: легко бы могло статься, и около миллиона рублей. Да и соль бы иногда была дешевле, чем ныне. Теперь же сего быть не может, для того что когда иностранцы знают, что привозной казённой соли достаточно, тогда они цены на свою спускают, а когда недостаток в ней, тогда возвышают, и чрез то угнетают народ. На сие ежели мне скажут, что для того-то казна и жертвует до несколько сот тысяч рублей на перевоз крымской соли, чтоб держать тем баланс между иностранною, и чрез то снабжать народ дешёвейшими ценами, – я против сего умолчу, ежели казна так богата, что может делать таковыя пожертвования, ибо пределов монаршей щедроте положить не могу. Но вопреки сему разсуждаемо было по представлению генерала-губернатора Пассека в 794-м году. Сие можно видеть из доклада Сената, тогда же высочайше конфирмованнаго. Я скажу кратко: надобно решиться на то или другое, то есть: дозволив (как за Польшею было) ввоз иностранной соли, крымскую пресечь; а ежели оную доставлять от казны, то запретить чужестранную.