Корней побежал вниз по пустынной улице. Мысли роились в голове ошалевшими лабораторными мышами.
«Глаза Бабушки Догмы! Такие же, как у дяди Жени, как у Оксаны вчера!»
«Мы спим!» – вспомнился хрипловатый голос Алисы Соловьевой.
«Война…» – вспомнился испуганный шепот в трубке.
Но неужели лунатик не очнулся бы, сломав долбаную берцовую кость?
На Петроградской Корней оглянулся.
Бабушка Догма не ушла от подъезда далеко.
Он выдохнул. Посмотрел направо, налево… Две фигуры отделились от серого фасада семиэтажки. Мужчина в сорочке и нелепом колпаке, навевающем ассоциации с диккенсовским Скруджем. Девушка в трусиках и майке, кассир из китайского магазина.
Корней моментально сообразил, что помощи тут ждать не стоит. Парочка беззаботно шла в его сторону. Скрудж поигрывал куском арматуры. Корней обогнул лунатиков – он не сомневался, что эти тоже спят. Сердце неистово колотилось. Он слышал хлопанье босых пяток об асфальт. Кассир и Скрудж, ужасая молчанием, семенили за ним.
Кроны деревьев покачивались на фоне фиолетового неба. Плескалась горная речушка в овраге.
Повинуясь интуиции, Корней сиганул через перила. Подошвы поехали по траве – он вцепился в стебли, чтобы не свалиться. Зашуршали камушки, кеды окунулись в воду. Весной дожди поили Ботич, но сегодня река усохла до скромного ручейка.
Корней перескочил на противоположный берег. Зыркнул вверх: Скрудж и кассир провожали его взорами, топчась у перил. Он вскарабкался по склону. Побежал, прячась за деревьями. Дорога впереди, стадион, остановка шестого трамвая и сам трамвай – красный, обнадеживающий.
Около стадиона собрались люди. Человек двадцать. Они словно дремали стоя, но зашевелились, почуяв Корнея. Куда больше людей, до полусотни, сгруппировалось на парковке. Еще пятеро возились рядом с трамваем: они выволокли из кабины водителя и растерзали.
Рот Корнея наполнился кислотой; он увидел перепачканные в крови морды. Кольца внутренностей на рельсах.
«Беги! – приказал он себе. – Беги, Корь!»
Мысли телепортировали в сумрачный кабинет химии. Вот он, семиклассник, скорчился на стуле. Менделеев (великому ученому снились исключительно толковые сны) наблюдает с портрета. Анатолий Анатольевич Грач ходит вдоль парт. Ведет урок, дирижируя указкой. Корней видел, как этим телескопическим прутиком учитель хлестнул по носу расшумевшегося Сергуна. Вроде бы легкий удар, но кончик носа опух и покрылся пятнами.
Грач вещает о составе молекул кислорода. Изучает свиными глазками класс. Раскладывает на атомы одним взглядом.
Поднятая рука Корнея Туранцева чуть дрожит. Зад ерзает по стулу.