«Вот может же быть милым, если захочет, — думала Зина, слушая очередной рассказ графа и любуясь его очаровательной улыбкой, создающей ямочки на щеках. — Вот кто чутко чувствует настроение окружающих и пытается им помочь. Жаль, что бабник, а так — отличный парень. Не чета Кастлеру Оделлу.»
Когда графа окликнули его друзья, и тот, извинившись, оставил Зину, она решила, что с неё на сегодня хватит. И так её визит на бал должен был быть намного короче — но всё пошло не по плану.
Решив так, Зина направилась к выходу. Прощаться она ни с кем ни стала — по этикету это не обязательно, а желания видеть кого-либо у неё самой не было. Выйдя в холл, девушка направилась к дверям, но тут её окликнул знакомый властный голос:
— Эжения!
Обернувшись, Зина устало взглянула в глаза герцогу Ланттарскому. Ну, чего ему еще от неё надо?!
— Да, милорд? — вымученно улыбнулась девушка, мечтая только о том, чтобы побыстрее свалить домой. Приседать в реверансах перед герцогом она не стала — виделись уже, в этом случае повторного реверанса не требуется. Брошюрка по этикету всё же сильно выручила Зину — без неё, она бы просто не знала, как себя вести.
— Что это было, расскажешь? — сузив глаза, обманчиво спокойно спросил герцог. Выдавали его гневные искорки в глазах.
«Ну, началось!» — подумала Зина. Сейчас герцог начнёт её пытать на тему, чего она добивается, унижая его будущую супругу — и всё в таком роде. И ведь не объяснишь ничего — всё равно не поверит.
— Не понимаю, о чём вы, милорд, — тем не менее, ответила Зина. Однако герцог начал говорить что-то совсем странное.
— Не понимаешь?! — Рыкнул Кастлер Оделл. — Не ожидал от тебя такого легкомыслия! Зачем он тебе, Эжени? Ты ведь знаешь его репутацию — ни одной юбки не пропускает. Еще не хватало тебе что-нибудь подхватить от него…
При этих словах герцог брезгливо сморщился, а Зина поняла, что ничего не поняла. Ясно только то, что герцог говорит не про свою будущую жену. А про кого тогда?
Зина впервые видела герцога так близко — в то утро, когда она оказалась в этом мире и, одновременно, в спальне герцога, она была слишком озадачена, хотя это и не помешало ей оценить его мужскую красоту. Сейчас же она впервые могла детально рассмотреть его лицо: упрямый подбородок, чувственные губы, крупный, немного мясистый нос, тёмные густые брови, нависающие над переносицей, будто крылья хищной птицы, а под бровями — пронзительные, гневные карие глаза. Довершали образ широкие скулы и короткие пряди тёмных волос, падающие герцогу на лоб в художественном беспорядке. «Такая прическа герцогу очень идёт,» — как-то машинально отметила Зина.