– Черт, холст весь в его крови.
– Значит, вечером принесешь сюда новый. Ну, пошли.
Борис почувствовал, как чьи-то пальцы дотрагиваются до его волос, попытался что-то сказать, но не мог, а пальцы, уверенные, сильные, вдруг сомкнулись вокруг черепа и надавили вроде бы не так уж сильно, но в голове как бы взорвалась горячая шаровая молния. Лесник закричал, хотел оттолкнуть чужие руки, но, когда оранжевые вспышки в голове угомонились, с изумлением понял, что боль прошла. Это было странное состояние – он все понимал, чувствовал, что его подняли с земли и уложили на чью-то сильную спину, но сделать ничего не мог. Ни открыть глаза, ни сообщить незнакомцам свой адрес, группу крови, ни произнести хоть слово.
Темнота подкралась незаметно. Придя в себя в следующий раз Борис, увидел незнакомый дощатый потолок, а на краешке его кровати сидела круглолицая улыбчивая женщина в косынке и гладила его по голове, что-то еле слышно напевая. Сначала лесник подумал, что находится в больнице. Сразу вспомнилось все – и сладко пахнущая тряпка на дереве, и фонтан боли, и оторванная рука, и голоса. Он повернул голову и увидел, что культя правой руки аккуратно забинтована.
– Проснулся! – рассмеялась женщина. У нее был молодой, мелодичный смех, но ее водянисто-зеленые глаза оставались серьезными и даже настороженными.
– Нина… – пересохшими губами прошептал раненый. – Нине уже сообщили?
– Позже, мой дорогой, позже, – так же тихо ответила женщина. – Выпей-ка вот…
Незнакомка поднесла к его губам деревянный стакан, из которого поднимался благоухающий травами дымок. Борис осторожно сделал глоток и поморщился – горячая жидкость оказалась горькой, как полынь.
– Что это? – Он попробовал сплюнуть, но во рту было сухо, как в полуденной пустыне.
– Лекарство от боли, – ласково объяснила женщина. – Если бы не это, ты бы сейчас на стенку лез. Давай, давай, постарайся выпить все… Ты хотя бы помнишь, что с тобой произошло?
Борис слабо кивнул:
– Помню, но… Так и не понял, что там было. Вокруг никого, просто лес. А где я? В Ярославле?
– Не совсем, – хмыкнула женщина. – Меня зовут Лада, и я буду тебя лечить. В Ярославле ты бы уже давно погиб. Столько крови потерял… Придется с тобой повозиться.
– Нина… Жена сильно расстроится.
– Ей пока знать не обязательно. Когда придет время, мы ей сами сообщим.
– Но… Что на меня напало? Вы не знаете?
– Тебе просто не повезло. – Прохладная рука опустилась на его лоб. – Это был капкан на… оленя. А тряпка – приманка. Нельзя было ее трогать.
– Приманка… – Старый лесник поморщился, слабость, помноженная на боль, замедляла ход его мыслей. – Разве оленя можно приманить тряпкой?