– Я знаю, – спокойно отвечала та. – Придет время, и тебя научат, как с ними уживаться. Тогда и сможешь вернуться. Поверь, сейчас просто не получится.
– Но почему меня никто не может проводить? Почему? Если вы спокойно ходите туда, то почему не можете взять меня с собой?
– Это слишком сложно, – хмурила ясный лоб Лада. – Да мне и не объяснить. Дашенька, ну разве тебе так плохо тут? Поверь, твоя мама ни о чем не волнуется, с ней связались. Я не стала бы тебя обманывать. Ты сама почувствуешь, когда тебе можно будет уйти.
Все Дашины просьбы, уговоры, трогательные попытки подкупить разбивались вдребезги о сочувственное спокойствие. Казалось, Ладу невозможно смутить, обидеть или ввести в замешательство.
В деревне проживало около сорока человек, причем среди них не было ни стариков, ни детей. Большинству было между тридцатью и сорока годами, хотя попадались и молодые. Девочке запомнился черноволосый субтильный мальчик лет пятнадцати, который отличался от других нервозностью, сопровождавшей каждый его жест. Его словно пронизывали голубоватые электрические нити. И на шее на простой истрепанной веревочке он носил дешевый православный крестик. Единственный из всех. Однажды Даша попробовала с ним познакомиться – подошла, улыбнулась, что-то спросила, но он посмотрел на нее так, словно увидел воплощение дьявола, и поспешил удалиться в дом, где жил.
Лада со своей обычной усмешкой объяснила, что мальчик – деревенский дурачок и говорить с ним бессмысленно. Но Даша ей не поверила – мальчик не был похож на сумасшедшего, и взгляд у него был хоть и настороженным, каким-то обреченным, но ясным. Пожалуй, он выглядел как человек, который чем-то очень напуган.
Не все жители лесной деревни захотели познакомиться с Дашей, что тоже показалось странным. Все-таки они жили обособленно от мира, и их было всего несколько десятков, и вокруг, в лесу, творились такие непонятные вещи. Поэтому, по идее, каждый новый прибывший должен был вызвать как минимум здоровое любопытство. Но… Некоторые люди в ответ на вопросительную улыбку девочки молча поворачивались к ней спиной и продолжали заниматься своими делами. А некоторые и вовсе, едва заметив, что она сделала шаг в их сторону, бросали все и убегали прочь.
– Не обращай внимания! – смеялась Лада. – Мы живем в постоянном стрессе. Сама понимаешь, почему. Ведь только кажется, что у нас здесь все просто, а на самом деле не так-то просто защититься от… них. Мы постоянно над этим работаем. Кто-то справляется со стрессом, а кто-то нет.
Однако многие приняли Дашу доброжелательно. Например, соседка Лады, улыбчивая пожилая женщина по имени Феврония. И Яша, тощий загорелый мужчина с татуированным вокруг жилистого предплечья орнаментом, который сделал для нее губную гармошку. И Катя, молодая румяная девушка, которая сплела ей красивый венок. И Катина лучшая подруга Лида – бледная тридцатилетняя особа с тонкими бесцветными губами и снобски вздернутыми ниточками выбеленных солнцем бровей.