Он подчинился и продолжил так медленно, что Эмма не выдержала и стала бить его по спине кулаками. Наконец ее тело откликнулось и вобрало в себя колоссальный член, дробящий плоть на куски. Потом боль уступила место удовольствию.
– Оооооох, – выдохнула Эмма.
После этого все началось. Антонио задвигался, ритмично, не торопясь. Цепляясь ногами за его бедра, Эмма выгнулась под ним, предлагая себя. Он продолжал в том же ритме, ровном, почти механическом, пять, десять минут. Пятнадцать. Эмма, вся в поту, задыхалась, корчилась. Теряла рассудок.
– Еще! – потребовала она.
Улыбнувшись, Антонио толкнул сильнее.
Эмма взвыла.
– Еще! – попросила чуть позже.
Он исполнил просьбу. Она не смогла сдержать крика. Потом сомкнула губы, стараясь не стонать. Не выдержав, снова издала ликующий вопль, громко прозвучавший в ночи. Антонио продолжал. Эмма достигла оргазма раньше его. Все ее мышцы напряглись. Пора бы ему остановиться. Она хотела раскинуть ноги и руки, глубоко вздохнуть, но Антонио никак не мог кончить. Когда дошел до высшей точки, Эмма испугалась, что ее разнесет на куски.
Она даже не заметила, как в этом заведении грязно. Второй этаж дома в барселонском квартале Раваль, полным-полно шлюх, встречаются и женщины вроде нее. Эмма как будто пребывала в трансе. Это Антонио стал расспрашивать, где найти клинику для любовных дел, «для секса», поправила старуха, к которой он обратился. Антонио спорить не стал, и старуха направила его в переулок, такой узкий, что им с Эммой пришлось прижаться друг к другу, чтобы пройти между домами. У входа висело выцветшее объявление: КЛИНИКА ЛОПЕСА. СИФИЛИС. ГОНОРЕЯ. ГЕРПЕС. ВСЕ ВИДЫ ИНФЕКЦИЙ И ЗАБОЛЕВАНИЙ МОЧЕПОЛОВЫХ ОРГАНОВ. ПРОМЫВАНИЕ ВАГИНЫ. ВТОРОЙ ЭТАЖ.
Антонио заплатил чуть больше, чем стоила процедура, и их пропустили вперед, мимо жалкой толпы, скопившейся в приемном покое.
– Как поживает твоя расчудесная оглобля, каменщик? – спросила женщина с волосами, выкрашенными в лиловый цвет.
Антонио ее не узнал, но она-то его точно знала: сделала губы сердечком и помахала в его сторону вытянутой рукой. Женщины хрипло захохотали. Эмма как будто ничего не видела и не слышала. Пройдя через приемный покой, они попали в маленький кабинет, где их приняла санитарка, не скрывающая отвращения: на лице ее, покрытом морщинами, явственно читалось, насколько ей все это обрыдло. Она повалила Эмму на кушетку, задрала на ней юбки, сняла чулки, но на секунду замешкалась перед тем, как ввести в вагину резиновую трубку.
– А где доктор? – спросил Антонио.
– Доктор такими вещами не занимается, – пробурчала санитарка свирепо и уставилась на него с вызовом: продолжать ей процедуру или нет.