Вещи у нее были красивые. Андрей привозил. Последнее время он возил только ей. Обеспечивал.
- Знаешь, проходит, - с удивлением сказал Елисеев, переходя на "ты".
- Ну вот, я же говорила, - с участием поддержала Лена. Она и в самом деле была рада, что ему лучше.
Елисеев смотрел над собой. Весенний щебет поутих.
Остался один церковный колокол. "Бам... Бам-бам..."
Елисеев закрыл глаза. "Бам... Бам... Бам..." Он сходит с ума. Это очевидно. Если лечить - уйдет талант.
Лекарства уберут слуховые галлюцинации и заодно сотрут интуицию. Уйдет то, что называется Елисеев. А что тогда останется? И зачем тогда жить?
- Ляг со мной, - проговорил Елисеев, открыв глаза."
Он сказал это странным тоном. Не как мужчина, а как ребенок, испугавшийся темноты.
- Зачем? - растерялась Лена.
- Просто ляг. Как сестра. Я тебя не трону.
- Ты замерз? - предположила Лена. - Я дам второе одеяло.
В номере было две кровати, разделенные тумбочкой.
Она стащила одеяло со второй кровати и накрыла Елисеева. Он поймал ее руку.
- Если хочешь, оставайся здесь, - предложила она. - А я перейду в твой номер.
- Не уходи, - попросил он.
Лена посмотрела на часы. Съемка была назначена на пятнадцать часов. А сейчас одиннадцать. Впереди четыре часа. Что делать? Можно погулять по городу.
- Не уходи, - снова попросил Елисеев.
Лена поняла: он боится остаться один. Мужчина-ребенок, со сломанным пальцем и головной болью.
- Идиот этот Володька, - обиделся Елисеев, - Зачем я его послушался? Теперь голова болит.
- Но ведь уже не болит, - возразила Лена.
- Иди сюда.
Она подошла.
- Ляг. - Он взял ее за руку и потянул.
Лена стояла в нерешительности. Она никогда не попадала в такую сомнительную для себя ситуацию. Если бы Елисеев шел на таран, что принято в экспедициях, она дала бы ему по морде и на этом все кончилось. Если бы он обольщал, тогда можно воздействовать словом. Она бы сказала: "Я пуста. Мне нечего тебе дать". Но Елисеев искал милосердия. Милого сердца. И ей тоже нужно было милосердие. В чистом виде. Как хорошо очищенный наркотик.
Лена легла рядом не раздеваясь. Он уткнулся в ее плечо, там, где плечо переходит в шею. Она слышала его дыхание.
- Скажи мне что-нибудь, - попросил Елисеев.
- Что тебе сказать?
- Похвали меня.
- Ты хороший, - сказала Лена.
- Еще...
- Ты красивый.
- Еще...
- У тебя красивый рот. Длинные ноги. И зубы...
- Ты говоришь, как путеводитель. Ноги, зубы... Нормальных слов не знаешь?
- Милый... - проговорила Лена.
- Еще.., еще.., еще...
- Милый, милый, милый... - зашептала она, как заклинание. Как будто торопливо осеняла крестом. Отгоняла зло. И зло отступало. Голоса затихали в его голове.