Брук испустила многострадальный вздох.
— Конечно.
— Вы уходите? В таком случае, Брук, подержи это для меня на секунду. — Барка сунул Брук ручку, которую крутил между пальцами. Она взяла ее. Вспыхнул яркий свет, Брук уронила ручку и затрясла рукой.
Барка захохотал.
— Дебил! — Глаза Брук за стеклами очков опасно заблестели.
Она вышла из класса, и я последовала за ней.
Мы пошли по коридору к лестнице.
— Ты ему нравишься, — сказала я.
— Ага, конечно, — проворчала Брук.
Шейла оказалась полной противоположностью Эшлин. Там, где на фотографии Эшлин была изображена миниатюрной симпатичной девчушкой, Шейла была мускулистой, не по-мужски, но реально круто. Мы поймали ее в раздевалке, как раз когда она выходила поиграть в волейбол. Не часто встретишь девушку с такими банками.
Она сидела на деревянной скамейке у маленькой деревянной комнаты внутри раздевалки с надписью «сауна». Я задалась вопросом, что, черт возьми, означает «сауна». Это была первоклассная раздевалка, пол выложен плиткой, три душа, две ванные комнаты, «сауна», большие шкафчики. Чистый кафель слегка пахнул сосной. Специальная раздевалка для особых снежинок.
— Я не знаю, почему Эшлин выкинула этот трюк. — Шейла натянула левый носок.
— Ее что-то беспокоило?
— Она действительно казалась немного нервной.
— У нее были проблемы с Лизой?
Шейла замерла с ботинком на одной ноге.
— С Лизой-неудачницей?
Ладно, Лиза мне тоже не нравилась, но если бы меня так называли, я бы тоже очень быстро разозлилась.
— Лиза, которая чувствует «присутствие Эшлин».
— Не совсем. — Шейла покачала головой. — Однажды кто-то оставил отпечаток лапы на столе Эшлин. Она очень расстроилась.
— Какого типа отпечаток лапы?
— Волка, — сказала Брук. — Я помню это. Она десять минут мыла свой стол.
— Насколько велик был отпечаток, и когда это произошло?
— Большой, — сказала Шейла. — Размером с миску. Это было примерно неделю назад или около того.
Отпечатки такого размера могут указывать на перевертыша, возможно, оборотня-шакала или оборотня-койота.
— Если у кого-то и были с ней проблемы, так это у Ю Фонга, — сказала Шейла.
— Он единственный восемнадцатилетний второкурсник, который у нас есть, — сказала Брук. — Он такой странный китаец.
— В каком смысле странный?
— Он сирота, — сказала Шейла. — Его родители были убиты.
— Я думала, они погибли в автомобильной катастрофе, — сказала Брук.
— Ну, что бы ни произошло, это случилось, — сказала мне Шейла. — По какой-то причине он не ходил в школу. Я слышала, что он был в тюрьме, но это неважно. Как бы то ни было, однажды он появился, поговорил с мастером Гендуном и добился того, чтобы его приняли. Он набрал достаточное количество баллов, чтобы поступить сразу на второй курс. Он опасен.