Я осознала, что вижу в его чертах некий намёк на Брика.
— Блэк, — прошептала я. — Блэк, ты…
— Я его вижу.
Я резко подпрыгнула.
Он ответил, находясь намного ближе, чем я ожидала.
Когда я видела его в последний момент, Блэк стоял на другом конце комнаты.
Должно быть, он пересёк расстояние, когда я спровоцировала… ну, что-то, войдя в эту часть комнаты. Я посмотрела через плечо и увидела, что Блэк оберегающе нависает надо мной. Он стоял в считанных сантиметрах от моей спины и смотрел на призрака, которого я как-то пробудила, когда подошла к зелёному дивану.
Я готова была поклясться, что видела, как Блэк ранее находился в этой части помещения.
Может, появление призрака вызвано чем-то другим.
Мы оба смотрели, как мужчина садится на расшитый стул у того же камина с трубкой в руке. Я заметила, что там шёлковая обивка стула не выцвела, оставаясь ярко-золотистой с розовыми цветами. В комнате находилось ещё несколько вещей, в том числе и гончая, спавшая у ног мужчины на вручную сотканном ковре.
Я смотрела, как он набил трубку табаком из кожаного мешочка, который достал из кармана шёлкового жюстокора.
Он расстегнул верхние пуговицы камзола и вздохнул.
Он пришёл домой вечером.
— Отец Брика? — спросил Блэк.
Его голос прозвучал тихим шёпотом.
Теперь мы оба переговаривались шёпотом.
Тихим, почти неразборчивым шёпотом.
Понятия не имею, почему мы шептались.
Давно умерший, носящий парик житель колонии определённо нас не слышал.
— Сколько лет Брику? — всё так же тихо спросила я у Блэка. — Когда его обратили?
Вопрос, похоже, вогнал Блэка в ступор.
— Я знаю, что он считается молодым по меркам вампира, — сказал Блэк наконец. — Я понятия не имею, что это означает. Если тут как с видящими, то ему легко может быть больше сотни лет, но он всё равно едва считается взрослым.
Я окинула взглядом остальную комнату.
Теперь здесь определённо появилось больше мебели. Я заметила крючки-вешалки у входной двери, видневшиеся через дверь в фойе, и на них висело несколько новых с виду треуголок.
Камин горел ярче. Каминная полка уже не была покорёженной, её состояние было идеальным, а сверху стояли керамические фигурки лебедей, кроликов, оленей, перепёлок.
Я всё ещё осматривалась по сторонам, когда в комнату вошла женщина.
Она подошла прямиком к мужчине, одетая в белое платье с пышными юбками и бантом на узкой талии. Я смотрела, как она выдёргивает длинную шляпную булавку, удерживавшую чёрную шляпу на её золотисто-каштановых волосах. Она воткнула булавку обратно под шёлковый ободок и бросила шляпку вместе с булавкой на столик недалеко от его стула.