Ты не возвращаешься, человек.
Ты давно не возвращаешься человек.
Я посчитала, ты уже должно быть умер, человек.
И я умру тут одна, без тебя.
— Мы должны починить её, должны! Ни за что не бросим её тут! — кричала Айен, очнувшись.
Дан и Амелис уже сидели с дымящимся на огне котелком и одновременно повернулись к ней с глуповатыми лицами.
Конечно, мастера на все руки, в степи железо вынь да положь. И кузню заодно. И птицу почини, которую в закрытых городах делали сотни мастеров. Уж не повихнулась ли ты умом, дорогая Айен?
Чай с мятой и вербеной такой вкусный. Эти травы Амелис взял с собой, а Дан добавил какие-то бодрящие порошки (хотя и у него были запасы вербены, Ай видела).
Странно, конечно, но парни допили чай, и резко принялись за дело без вот этого «ну не сейчас», «через полгода рассосётся». Возможно, это просто парни уникальные, возможно прониклись проблемой, и, возможно, Айен выглядела чертовски страшно в этот момент: её волосы стали чёрно-ржавыми, цвета крыльев Железной Птицы.
Амелис знал всё про жизнь подруги на Севере, а Дан был гением.
Словно в ускоренном темпе они обошли Птицу со всех сторон, быстро что-то обговорили, Дан занялся креслом управления внутри, Амелис стал что-то разбирать в хвосте птицы.
В какой-то момент птица удивленно открыла глаза и взгляды встретились. В огромном глазу Птицы сияло солнце, Айен щурилась от яркого света. Дети Плавучего Причала, разве когда-нибудь в ваших сердцах перестанет дрожать душа, разве когда-нибудь вы упадете в бессилии, разве случится то, что сломает вашу волю к жизни?
Одновременно с этим в недрах тьмы послышался хлопок, и спустя некоторое время, вышел Дан с дымящейся головой. Похоже, нервная система Птицы была починена, и при соединении проводов Дан получил заряд током.
Айен хотела посмотреть, серьезно ли он пострадал, но встретила ледяное:
— Не подходите, Госпожа.
Он достал набор игл и, отвернувшись от Айен видимо, оказывал себе необходимую помощь. Птица подняла крыло и загородила его от солнца и от Айен, так что, урок первой помощи останется для нас секретом.
Амелис ворчал и возился ещё некоторое время. Кто, как не сын кузнечихи мог бы сделать такое? Его мать — лучший кузнец селения. Кончено, у неё вышло бы лучше. Амелис краснел, но всё равно в голове хвалил себя её голосом: «Ты хорошо сделал, сын».
— Она скоро сможет улететь. Системы пока просыпаются, — Дан вышел из-под железного укрытия, — я соберу масляной травы, натру ей крылья, чтобы было легче лететь.
Ветер резко сменил направление. В одно мгновение Айен смотрела на Дана, будто увидела его впервые. Безупречно застёгнут на все пуговки, янтарный взгляд острого перца чили. А в глазах внезапная печаль.