Чтобы жить счастливо, важно осознать, что всех живых существ притягивает то, что приносит им пользу, и отталкивает то, что наносит вред. Добро в их понимании было близко к эросу: иногда нечто плохое может послужить высшему благу — например, если не ампутировать зараженную конечность, она способна убить вас. Добродетельны только вещи, приносящие пользу, вне зависимости от того, доставляют ли они удовольствие. Все остальное — безразличные вещи (адиафора). Зацикленность на богатстве, здоровье и выборе бога, которому стоит поклоняться, не приведут вас к добродетели. Это не значит, что вы должны игнорировать все, что неважно; просто не стоит такие вещи усложнять. Нужно жить своей жизнью, делать то, что должно, и не отвлекаться на незначительное. Даже если волею судьбы вы оказались, скажем, влиятельным правителем, некоторые элементы вашей роли — защита границ, консолидация власти, приказы о казнях и т. д., — все равно не имеют значения.
Нацеленность на выполнение долга вне зависимости от того, что вы испытываете по этому поводу, может напоминать идею следования дхарме. Но то, что вы прочтете дальше, вызовет еще большее дежавю. Стоики верили, что для того, чтобы стать поистине добродетельным, необходимо контролировать свои желания и давать одобрение (синкататезис) только тем, что приносят реальную пользу вам или обществу. Чтобы достичь этого одобрения, последователи стоицизма должны были следовать сложной математической логике, однако я не посмею вас ею утомлять[97]. Достаточно сказать, что вы не можете потакать своим прихотям, потому что это приведет к пате — возмущениям души, о которых мы говорили в главе 1, а они, в свою очередь, приведут к печали и страданиям. Если ваше одобрение получает лишь то, что действительно полезно, вы испытываете правильные эмоции — евпатею.
Стоики выделяли четыре основные эмоции.
1. Хорошие вещи, которые произойдут в будущем, могут вызвать либо пате — страсть, либо евпатею — желание. Страсть ужасна, потому что ее нельзя удовлетворить. Напоминает буддийскую концепцию привязанности: страсть порождает гедонистическое стремление, обращенное к материальной выгоде. Желания — тоже разновидность гедонистического стремления, однако они не всегда сбываются, и все это осознают. Нереализованные желания не так страшны, как не нашедшие выхода страсти.
2. Хорошие вещи, происходящие здесь и сейчас, могут вызвать пате наслаждения или евпатею радости и блаженства. Удовольствие от удовлетворения гедонистических стремлений опять же ведет к ненасытности и, как следствие, к печали. Радость и блаженство, напротив, становятся результатом побудительного желания быть хорошим стоиком.