Эмоции: великолепная история человечества (Ферт-Годбехер) - страница 58
Братья, мы вопием и проливаем слезы, увы, подобно псалмопевцу, в глубине души своей! Мы убоги и несчастны, и в нас исполняется пророчество: «Боже! Язычники пришли в наследие Твое, осквернили святый храм Твой, Иерусалим превратили в развалины; трупы рабов Твоих отдали на съедение птицам небесным, тела святых Твоих — зверям земным; пролили кровь их, как воду, вокруг Иерусалима, и некому было похоронить их»[144]>, [145].
Любовь uti к Святой земле не была выдумкой хронистов, документировавших крестовые походы. В исламских текстах о крестовых походах в уста крестоносцев вложены похожие слова. Персидский историк Имадуддин аль-Исфахани пишет, как во время исламского завоевания Иерусалима в 1187 году испуганные крестоносцы готовились к решающей битве со словами:
Мы любим землю сию, мы связаны с ней, наша честь — в том, чтобы чтить ее, в ее спасении — наше спасение, в ее сохранности — наша сохранность, в ее жизни — наша жизнь. Если мы оставим ее, будем непременно заклеймены позором и справедливым порицанием, ибо здесь есть место распятия и наша цель, здесь есть алтарь и место жертвы[146].
Побудительным мотивом для крестоносцев, по всей видимости, стало глубокое чувство любви к ближнему в августинианском понимании. Беда в том, что Августин имел в виду отнюдь не «возлюби только того ближнего, с которым согласен». В связи с чем возникает вопрос: как эта самая любовь к ближнему уживалась с насилием в человеке XI века? К счастью — по крайней мере, для крестоносцев, — у Августина был ответ и на этот вопрос, и заключался он в концепции справедливой войны. Августин видел в войне акт исправления, подобный наказанию ребенка за плохое поведение. Он писал:
И поэтому заповеди «не убивай» отнюдь не преступают те, которые ведут войны по велению Божию или, будучи в силу Его законов, то есть в силу самого разумного и справедливого распоряжения, представителями общественной власти, наказывают злодеев смертью[147]>, [148].
Покуда причины вашей войны правильны, то есть пока вы сражаетесь за Господа, а не ради личной выгоды или из ненависти, она справедлива. Более того, такая война может служить проявлением любви uti. Убить грешника — значит очистить землю от греха, что, по мнению Августина, есть благо. Благом это считали и крестоносцы.
Однако проблема остается. Крестовые походы, очевидно, не были исключительно актом любви к Богу, ближним и Святой земле. В них чувствовалась и изрядная доля ненависти. В письме-наставлении, написанном папой Урбаном в 1095 году, говорится, что «ярость варваров, к прискорбию, поразила и опустошила церкви Божьи»