— Может, — сказала я, но знала, что они правы. — Может, дело в Ки Сане?
— Может, — ответила Эми, сморщив носик.
После мига тишины, в который мы смотрели на тошнотворное содержимое корзин, я спросила:
— Почему им важно, чтобы мы умели разделывать?
Снова миг тишины.
— Может, хотят сделать нас поварами, — сказала Эми и закусила губу.
Аимару покачал головой.
— Мурасаки, Чийомэ-сама говорила, что хочет, чтоб ты была… как там? Ку…?
— Куноичи.
— Да. Такие здесь старшие девушки?
— Да, — ровно сказала Эми.
— Ох, — он потер руками тело, чтобы согреться.
Молчание затянулось. Я пыталась представить, как Миэко-сан режет куриц, но не могла.
— Было приятно увидеть тебя на уроке танца вчера утром, — сказала Эми.
Аимару кивнул.
— Потому я и хотел поговорить. Я подумал, что мы просто очистим конюшню. Я не знал, что мы будем с вами…
Эми усмехнулась, и было почти радостно видеть, что выражения ее лица стали привычными.
— Ты не знаешь, зачем был этот урок?
— Нет! — ответил он с большими глазами. — Вас этому учат?
Мы покачали головами. Эми пробормотала:
— О, нет. Нас учат играть плохую музыку и наливать холодный чай.
— Звучит… интересно, — сказал он растерянно.
Я рассмеялась.
— Едва. Все не так плохо, как говорит Эми. Это лучше разделки куриц и коров.
Аимару наградил нас улыбкой.
— Понимаю. Хотя на кухне вам тепло!
Мы с Эми тоже улыбнулись, но она дрожала, я тоже ощущала холод.
И я вздохнула:
— Нам нужно идти. Мизутаки на ужин сам не приготовится, знаешь ли! — сказала я, пытаясь изобразить Ки Сана.
Это помогло. Они расхохотались.
Мы с Эми пошли к вратам к мусорной яме, а Аимару пошел на замерзших ногах к конюшне. Мы прошли лишь пару шагов, а Эми издала странный смешок:
— Смотри! — она смотрела на снег, где мы стояли. — Это иероглиф козла! — рассмеялась она.
На белом слежавшемся снеге кровь из одной корзинки образовала рисунок, похожий на иероглиф. Но я могла видеть лишь кровь.
* * *
Опустошив корзинки, мы с Эми пошли обратно, когда услышали шум.
— Что это? — насторожилась Эми.
Я прислушалась, но был лишь звук ветра в лесу.
— Конь? Вроде… — я подумала об услышанных голосах, когда я лазала по дубам. Масугу? И… Миэко?
— Эми-чан! Рисуко-чан! Вам нельзя было говорить с тем мальчиком! — Фуюдори появилась из ниоткуда у ворот. Ее белые волосы сливались с падающим снегом, щеки пылали.
— Да, Фуюдори-семпай! Простите, Фуюдори-семпай! — пролепетали мы с Эми, спеша пройти через врата.
* * *
Позже ночью, когда Тоуми, Маи и Шино уже храпели нестройным хором, мы с Эми тихо шептались об уроках Миэко и про вопросы Аимару насчет работы на кухне.