Отступая шаг за шагом и искусно парируя все удары, достиг наконец граф Брауншвейг намеченной цели. Сзади него была полуотворённая дверь в его келью, откуда начиналась витая лестница, ведущая в башню, где томилась княжна Скирмунда.
Почувствовав себя наполовину спасённым, рыцарь вдруг сделал диверсию и из обороняющегося быстро превратился в нападающего. Он с яростью вновь бросился на князя, и тот едва успел укрыться от удара секиры стальным щитом.
Этим моментом и воспользовался хитрый немец. Он стремительно бросился назад, успел попасть в двери и захлопнуть их, прежде чем князь мог ему воспрепятствовать. Массивный железный засов глухо звякнул, и на несколько минут комтур был в безопасности.
— Проклятый схизматик! — крикнул он в окошко, загромождённое железными полосами. — Ты напрасно спешил. Граф Брауншвейг не отдаст своих пленных живыми.
Князь Давид бросился на него с мечом в руках, но что мог сделать меч против толстых железных полос решетки.
— Ко мне сюда! Сюда! — крикнул он громко, в первый раз с начала битвы призывая на помощь.
Несколько человек его дружины бросились к нему, впереди всех бежал Видимунд с луком в руках. Замок был почти очищен от защитников, и только надворотная башня ещё держалась.
— Ломайте двери, ломайте двери. Он убьёт её! — вне себя крикнул князь, понимая, что хочет предпринять побеждённый немец.
Мигом застучали тяжёлые топоры по твёрдым дубовым доскам двери. Щепы полетели во все стороны, но массивная дверь не поддавалась. За нею слышался бешеный нервный хохот комтура, уверенного теперь в исполнении своего адского плана. Одно, что его смущало немало, — в пылу боя он потерял ключ от замка, висящего на двери лестницы, и теперь, сообразив, что время терять нельзя, бросился к двери с секирой в руках, и нанёс страшный удар по замку.
Искры брызнули от удара стали по железу, но замок устоял от первого удара. Дружные крики смолян, их могучие удары слышались всё сильнее и сильнее. Комтур вне себя начал наносить удар за ударом по замку, но, ослеплённый бешенством, близостью врагов и кровавой жаждой мести, бил зря, не попадая куда было нужно. К тому же, спущенное забрало шлема мешало видеть в полутемноте низкой кельи. Он понял это и поднял забрало. Страшный, всесокрушающий удар секиры, метко попавший по замку, сразу разбил его, теперь вход на лестницу был свободен. Немец торжествовал: княжна Скирмунда была в его власти.
Из груди князя Давида вырвался крик отчаянья, он видел всю эту сцену сквозь решетку окна. Все погибало. Дверь хотя трещала, но ещё твёрдо стояла, сопротивляясь дружным усилиям смолян.