Это была хорошая идея, по крайней мере, если герцогиню кто-то травит, то сам получит порцию яда.
Пока герцог разговаривал с доктором в соседних покоях, Марта поднесла ложку с лекарством Диане. Та привстала с кровати, а ее рука все еще покоилась на животе в ощущениях того, что ребенок толкнется. Но он затих и без этой активности хотелось плакать. Герцогиня нашла в себе силы, чтобы схватить Марту за руку и притянуть ближе:
— Что за дверь скрыта за полотном в детской?
— Какая дверь, Ваша Светлость?— Не поняла Марта, наблюдая, как Диана встает с кровати. Она попыталась ее уложить обратно, но герцогиня лишь убрала ее руку. Это получилось грубо, но Марта не обиделась, она понимала, что Диана сделала это не со зла. Пришлось помочь встать.
Диана еще ощущала тошноту, учащенное сердцебиение, желание упасть на колени и плакать. Она шла в детскую, держась за живот и остановилась напротив картины. Там ангел дарил ребенку голубя, но хоть бы ангел не забрал ее малыша.
— Эта дверь,— пальцы герцогини отодвинули край полотна и тут же открылся вид на деревянную дверь. Диана посмотрела на Марту, ожидая ее объяснений.
— Ваша Светлость, это замок. В каждом замке есть потайные двери, чтобы в случае нападения врага можно было сбежать. Наверняка, в этом имеется много дверей, но даже я не знаю о каждой. В герцогских покоях всегда есть потайные двери.
— Куда ведет эта дверь?
Марта пожала плечами:
— Я не знаю, возможно, в лес.
Диана задвинула край полотна, скрыв дверь и услышав, что в покои уже зашел герцог с доктором Москатти. Ей хватило времени, чтобы прошептать Марте:
— Никому не говори о ней. Никто не должен знать.
— Хорошо, Ваша Светлость,— несколько раз кивнула та, уже ничего не понимая.
Стефано влетел в детскую, напуганно смотря на жену. Но увидев, что она стоит, это его расслабило. Доктор даже улыбнулся:
— Я же говорил, что ей станет легче. Ваша Светлость, но вам надо лежать. Сейчас ни к чему травмировать ребенка.
Только ради ребенка Диана прошла мимо них к себе в покои, а Марта помогла ей лечь на кровать. Стефано тут же присел рядом, беря ее руки в свои, ощущая холодные пальцы, пытаясь согреть:
— Ты дрожишь.
Диана посмотрела на него, пытаясь унять дрожь, но получалось плохо. Он с такой нежностью согревал ее пальцы, держал их в своих ладонях, что слезы сами потекли из ее глаз. При виде них, он тут же ее обнял. Объятия тоже согревали, но хотелось большего, хотелось согреться изнутри.
— Наш малыш… он не шевелится.
Она прижалась к нему сильнее, пытаясь почувствовать поддержку. Ей нужно срочно было знать, что он волнуется за их малыша.