Знала бы ты, как я боюсь тебя.
– Я не буду просить прощения за то, что ударила тебя, потому что была на эмоциях, и не буду прощать тебя за причинённую мне боль.
– Зачем ты пришла?
– Сейчас скажу, подожди, – их глаза поймали друг друга, и на какой-то короткий момент в Андрее взвыла такая жажда сжать ей челюсть, что пальцы сильнее вцепились в подоконник. – Я долго думала о произошедшем и пришла к выводу, что все люди совершают ошибки, надо давать им второй шанс. Короче, – Клеопатра подошла ещё ближе, – давай продолжил наши отношения. Мне всё нравилось, за исключением твоей вспышки гнева в душе. Постарайся больше такого не допустить, хорошо?
Теперь она была совсем близко. Андрей чувствовал, как его дёсны щекочет тёплое чужое дыхание. Не отдавая себе отчёт в собственных действиях, не до конца понимая, что делает, он начал отклоняться от Клеопатры, пока ноги не упёрлись в подоконник – тогда он приподнялся на руках и сел на него, продолжая двигаться назад. Всё его существо желало оказаться как можно дальше от этих карих, пропитанных похотью глаз, но в то же время жаждало устроить им такую порку, что сотряслась бы Вселенная.
Клеопатра, увидев, что Андрей сел на подоконник, восприняла это как заигрывание.
– Хочешь прям здесь, тигр? – Она улыбнулась, на щёчках, которые так часто Андрей видел мокрыми, появились ямочки. – Я так поняла, ты не то что согласен продолжить, ты прямо жаждешь этого! Я права?
Она склонилась над ним, сидящим на подоконнике в школьном туалете, и схватила то, формы чего так прекрасно знала. Андрей попытался подавить стон, но он вырвался сквозь стиснутые зубы – конечно, его налитый кровью член сжимала женская ладонь! Андрей упал на локти, теперь почти лежал, две пары карих глаз не отрывались друг от друга. Лицо Клеопатры (самое красивое лицо в мире Боже самое красивое) заполнило собой всё, казалось, Вселенная была создана для того, чтобы появилось это лицо. Лицо императрицы, о сексе с которой втайне мечтает каждый прислуга. Лицо императрицы, чья красота полностью непостижима человеческому восприятию. Лицо императрицы, хранящей в себе те сокровища, что тебе и не снились.
– Я чувствую его, – её пальцы начали двигаться, и с каждым движением стоны становились чуточку громче. – А он сейчас почувствует меня.
Андрей понимал, что снова подаётся её власти, что хочет этого и не желает сопротивляться, и вновь он возненавидит себя, но это будет потом, не сейчас, сейчас он жаждал, чтобы Клеопатра сделала это, да, сделала, и весь мир взорвётся яркой вспышкой, пока женские ладони будут ласкать его тело.