Я не отдам жизнь крохи. И не буду валяться в ногах у его отца.
Другая, менее щепетильная девушка, уже б давно разыскала Максима, и не по телефону. Явилась бы домой к нему. «Милый, хочу тебя обрадовать! Ты будешь папой!» И даже если бы он скривился в нерадостной улыбке, она бы и «не заметила». И пошла бы дальше. Осчастливила б его родителей. «Вот, внучок скоро у вас будет!»
Хотя это был бы какой-то вариант. Сейчас же мне оставалось только ехать на вокзал и сидеть там, пока не придет какое-нибудь решение. А там подойдут полицейские и заберут в участок, если я буду глаза мозолить.
Мысли о второстепенном вдруг отошли на второй план, оставив меня один на один проблемой номер один. Я представила себе полупустой ночной вокзал. На деревянных скамейках, так же, как и я, ютятся не самые благополучные люди. Те, у кого нет денег на такси чтоб доехать до дома ночью. Те, у кого нет денег на более комфортную поездку и удобный по времени поезд. И наверно, те, у кого просто нет денег на гостиницу.
Гулкие своды вокзала будут эхом разносить объявления о прибытии или отправлении поездов. Проходящие составы будут громыхать, увозя людей и грузы. Возможно, какой-нибудь угол оккупируют цыгане, которые и последние деньги могут украсть.
Картина моего бесприютного одиночества так явно предстала перед глазами, что никакой моей выдержки не хватило. Я разревелась. Отчаянно и безутешно.
– Алишка! Ты что здесь делаешь? – раздался вдруг знакомый голос. Алик, мой бывший поклонник и друг, вынырнул будто из ниоткуда. Или же за пеленой слез я его просто не увидела…
Проморгавшись, я, наконец, смогла выдохнуть.
– Автобус жду, – наверно, сработала привычка «держать лицо», поэтому голос почти не дрогнул. Но от шмыгания носом я не удержалась.
– Приспичило тебе прямо по жаре ехать! И с вещами? Ты куда собралась? – Алик, казалось, был искренне раз нашей встрече. Хотя должен быть здорово обижен.
Весь год, что я провела в Великино, он за мной трогательно ухаживал. Вернее, не весь год, а когда приезжал домой на каникулы и выходные. Он такой романтичный. Как настоящий рыцарь. В теплое время года по утрам я находила маленькие букетики полевых цветов у себя на подоконнике, шоколадку или маленькую игрушку. Мы ходили в кино, однажды даже ездили в город в парк на аттракционы. Он называл меня Дамой сердца, но забыл, что Дама сердца – это по определению недоступная женщина. Ей посвящают стихи и подвиги, но она чужая избранница. И это придает их тонкой связи особую остроту, надрыв.
До него я парней к себе близко не подпускала. «Так мама велела». Но и сама считала, что встречаться с кем-то, лишь бы галочку поставить, что у тебя кто-то есть, тоже глупо. Я училась, много читала, и тратить время на бестолковое общение не собиралась.